Так вот, последние шаги власти говорят, что на изображение гибридности больше нет ни сил, ни внутренних ресурсов. У Кремля было шесть лет карт-бланша, чтобы придумать хоть что-то оригинальное, создать для себя новые возможности выживания и перспективы на будущее. Но все фантазии о хитроумном изменении конфигурации власти оказались бесплодными, действовать Кремль предпочел прямолинейно и неизобретательно: выдвинуть все того же Путина на очередной президентский срок. Характерно, что никто из официальных спикеров не смеет называть четвертый срок Путина последним, ибо если формально он и должен быть таковым, то только в рамках демонстративно и систематически попираемой Конституции 1993 года, серьезно воспринимать которую после всего происшедшего за эти годы неловко.
Тоскливая предсказуемость, конечно, создает определенное техническое неудобство: вызывающие энтузиазм в придворных кругах рассуждения о том, с каким процентом в этот раз победит Путин и сколько процентов наберет каждый из его подставных оппонентов, чтобы и проиграть с подобающим треском, но при этом сохранить имидж влиятельного политика, ничуть не способствуют привлечению к выборам внимания широкой публики. Трудно себе представить живого человека, искренне радующегося тому, что кандидат, за которого он голосовал, не победил, но зато набрал 3%, а не 2%. Традиционные вопросы, на которые кремлевские политологи в очередной раз будут вынуждены придумывать хоть какие-то ответы, — зачем голосовать за Путина, если он и так победит, и какой смысл голосовать за тех, кто совершенно точно проиграет?
Впрочем, зачем вообще что-то придумывать? Судя по тому, как неизобретательно запускается весь процесс, правящая группировка больше не интересуется реалистичностью и драматическими эффектами, ее цель — максимальный комфорт первого лица, а любая гибридность, неопределенность, видимость неопределенности и уж тем более публичные рассуждения о том, что хотя бы в теории лидер может когда-то смениться, это самое лицо расстраивают.
Да и не в какой-нибудь Европе живем, чтобы полагаться на живой интерес граждан к итогам выборов. В распоряжении наших чиновников богатый ассортимент кнутов и пряников, так что проблему привода электората на участки будут решать привычными методами. Административная суета уже началась: составляются списки ответственных, нормы привода на участки родных и близких, собираются рабочие группы местных референдумов, готовятся лотереи. Стоит ли поэтому удивляться, что президентская кампания Путина началась как халтурный ремейк его же кампании 2012 года?
Глядя на ее старт, нет никаких оснований полагать, что в ее завершении можно ожидать каких-то сюрпризов: сначала — ликующие трудяги-работяги, потом — пачка очередных, заведомо невыполнимых «майских указов», вот и весь «могучий» креатив на четыре месяца. Или интригой надо считать намеки на смену нескольких министров в правительстве несменяемого Медведева?
Но в чем интрига-то? Можно подумать, карьеры министров интересны кому-то, кроме них самих и их бизнес-окружения. Да даже и судьба самого Медведева едва ли кого-то сильно беспокоит за пределами узкого круга его друзей: ну, будет вместо него у Путина другой премьер-министр — и что это меняет?
Путин стареет, стареют его друзья, стареют его верные соперники по президентским выборам, стареет население России и весь его режим — и этот процесс не остановить ни с помощью телевидения, ни пиар-войнами, ни террором
Казалось бы, сказанное выше должно вгонять несогласных жить в серой путинской вечности в депрессию. Но на самом деле все не так плохо, как может показаться.
Отказ от игр в гибридность и очевидная примитивизация политических практик — это признаки морального надлома режима. На придумывание новых трюков, их репетицию и публичное исполнение нет ни желания, ни фантазии, ни, самое главное, сил. Путин стареет, стареют его друзья, стареют его верные соперники по президентским выборам, стареет население России и весь его режим — и этот процесс не остановить ни с помощью телевидения, ни пиар-войнами, ни террором.
Упрощение режима до банальной автократии узбекско-таджикского типа вовсе не делает его перспективнее и устойчивее, скорее наоборот, демонстрирует его слабость и уязвимость. Осыпающаяся под ударами объективных и субъективных факторов мишура гибридности неумолимо обнажает весь кремлевский срам: колоссальная чиновничье-олигархическая пирамида зиждется на зыбком фундаменте — на жизни, здоровье и капризах одного человека, который и в лучшие-то свои времена вовсе не казался гением, а теперь банально состарился и, как видно, окончательно перестал быть «фартовым». Очевидно, что у Путина нет ни стратегии, ни планов развития для страны, ни видения перспектив — ничего, кроме желания любой ценой оставить все как есть и наивной веры, что рано или поздно все как-нибудь само наладится, вернутся «тучные годы» нефтяного изобилия.
Неужели кто-то и правда думает, что эта дряхлеющая на глазах конструкция простоит долго, особенно если ее не оставлять в покое, а атаковать снова и снова, всеми возможными способами и на всех уровнях? Поощряемая апатия населения и чувство безнадежности — это последний ресурс Путина. Преодолев в себе и то и другое, граждане России могут изменить ситуацию к лучшему.

* Политолог из Екатеринбурга, постоянный колумнист NT

2007-2017 © «The New Times». ООО «Новые Времена». Любое использование материалов допускается только с согласия редакции.