плошь и рядом нынче поносят Сталина и нахваливают Гитлера. Особенно изощряются в этом в разного рода телепередачах.

Странным образом антисоветским рупором выступает Институт международных отношений (МГИМО), выпускающий видных антисоветчиков.

Если кто помнит, при Ельцине был у нас министром иностранных дел некий субъект, именовавший себя Андреем Козыревым. Он потомственный дипломат, питомец МГИМО, а родился в Брюсселе. Так ему и полагалось по рождению быть у нас министром американских дел, в Америке он ныне и пребывает. Да разве он один?

Мне могут сказать: нехорошо, рассказывая о ком-то, шутки шутить по поводу его внешности, фамилии, образования и т.п. Конечно, конечно. Но ведь это лишь в том случае, если имеешь дело с честным оппонентом или добросовестным противником. А тут?.. Как быть, когда, скажем, киргизский еврей Швыдкой заявил, что "русский фашизм хуже немецкого"; когда его собрат Сванидзе обозвал 20-миллионный Комсомол "гитлерюгендом"; когда их братан Минкин терзается вопросом: "А вдруг лучше бы было, если б не Сталин Гитлера победил, а Гитлер — Сталина? И не в 45-м году, а в 41-м!"; когда Новодворская, не так давно отбывшая в лучший мир с пропуском президента в виде соболезнования, заявляет: "Русская нация — раковая опухоль человечества… Я вполне готова к тому, что придётся избавляться от каждого пятого" (то есть, как Чубайс, она готова была избавиться от 25-30 миллионов русских); когда от Леонида Гозмана вся страна слышит: "Советский СМЕРШ — это гитлеровское гестапо и СС вместе"!; когда Сын Юриста, как прибежавший из Африки бегемот, вопит: "Мы, дети юристов, за русских! Мы за бедных!.. Коммунисты отобрали у меня фабрики. Я буду их всех вешать!.. расстреливать!!. давить!!!"; когда Михаил Веллер, эстонский сочинитель 233 книг, живущий в Москве, выдаёт: "Советские генералы — тупые сволочи…Если Жукова пристрелили бы с самого начала, то толку было бы больше… Поскольку в великой стране, победившей в великой войне (под командованием тупых сволочей — В.Б.), должен же быть великий полководец, вот тупой Жуков и был назначен на эту должность" (и никто не спрашивает, как тупую сволочь из Эстонии назначили на должность русского писателя). Когда Дмитрий Быков, писатель более знаменитый, чем художник Коровин, внушает: "Разговоры о российской духовности, исключительности и суверенности озна­чают на самом деле, что Россия — бросовая страна с безнадёжным населением… Большая часть российского населения ни к чему не способна. Российское население неэффективно. Надо дать ему возможность спокойно спиться или вымереть от старости"; когда Людмила Улицкая, тоже писательница многих книг, твердит: "Я уже не раз это говорила, нам очень повезло: Альберту Швейцеру пришлось покупать билет, бросить Баха и ехать лечить грязных, больных дикарей. Нам никуда не надо ехать, достаточно выйти из подъезда — и вот мы уже в Африке"; когда Виктор Шендерович поучает друзей: "Наша проблема в том, что нелюдей мы тоже числим людьми — и оцениваем их в человеческой номинации… Мы ошибочно полагаем, что относимся с ними к одному биологическому виду. Например, еврей Евгений Григорьевич Ясин и русский Дмитрий Константинович Киселёв с телевидения относятся к разным биологическим видам. Так вот, мы должны предпринять срочные меры для сохранения своего вида в неблагоприятных условиях"… Как тут быть? А вот что говорил Геббельс: "Славяне, будучи этническими ублюдками, не годятся для того, чтобы быть носителями культуры. Они не творческий народ, это стадные животные, совершенно не приспособленные для умственной деятельности"… Чем это отличается от завываний Быкова, Улицкой или Шендеровича? Только одним: Геббельс говорил обо всех славянах, а эти в компании тех украинцев, что очумели, тех поляков, что изошли жёлчью, тех прибалтов, что сами себя запугали до смерти, — эти сосредоточили всю свою полоумную злобу только на русских.

По сути все эти словесные извержения — не что иное, как тиражирование антисемитизма еврейскими языками. В Израиле, как рассказал не так давно израильский журналист Авигдор Эскин по нашему телевидению, провели опрос: виновны ли сами евреи в том, что их преследовали в Германии? Изрядная доля опрошенных, кажется, процентов двадцать, ответили: да, сами виноваты. И это в Израиле!

Так вот, слыша и читая такие наглые извержения, мы получаем полное моральное право одних назвать болванами, других — подонками, третьих — ублюдками и прихвостнями Геббельса.

Не дают покоя Сталину! Даже президент в недавнем фильме о нём Оливера Стоуна, говоря о своём отношении к Сталину, подчеркнул всё-таки, что его беспардонная демонизация на Западе имеет антироссийскую русофобскую цель, и тут же напомнил собеседнику про грозного Кромвеля, которому в Лондоне стоит памятник, и про Наполеона, после войн которого Франция не могла оправиться, восстановить население несколько поколений, но он для французов — святыня.

Да какое тут сравнение?! Сталин, как давно сказано, принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой. И разве только это! Сталин вернул потерянные царями земли, а из заложенных им основ и баз вскоре впервые в мире выросли водородная бомба, атомные электростанции, прорыв в космос, атомный ледокол, луноход — наш гимн во Вселенной… Что же до населения, то за сталинские годы, несмотря на голод 1932 года и ужасные утраты в Отечественной войне, оно выросло миллионов на сорок — до уровня, которого нынешняя власть не может достичь за четверть века своего правления.

Удивительно, но то и дело сталкиваешься с публичными попытками опорочить Сталина, да заодно и превознести Гитлера: первый-де был тупым трусом, а второй — проницательным и ловким храбрецом.

Некоторые эксперты, участвующие в разного рода телепередачах, сильно озадачивают. Даже уважаемый историк Юрий Жуков говорит странные вещи. Например, будто бы отданная за три с половиной часа до начала войны директива №3 была очень дельная и толковая, предупреждала, что немцы могут напасть вот-вот. Она "требовала полной боевой готовности". Но Г.К. Жуков куда-то "пошел её переписывать в нескольких экземплярах (собственноручно, что ли?), и она была отправлена в войска через два с лишним часа вместо того, чтобы уйти тут же". Это новый несуразный поклёп на маршала Жукова. Зачем ему надо было переписывать директиву, да ещё в нескольких экземплярах — чтобы по почте отправить в округа? Или на память себе и знакомым?

В действительности к этой директиве Жуков не имел никакого отношения. Днём 22 июня Сталин направил его в штаб Юго-Западного фронта. Вечером оттуда из Тарнополя он позвонил в Генштаб, и Н.Ф. Ватутин сообщил ему об этой директиве. Она была совершенно невыполнимой и свидетельствовала о незнании положения дел. А вот директива №1 действительно была разумной, требовала полной боевой готовности, и передача её в округа закончилась в 00.30 минут 22 июня, то есть за три часа до нападения, что, конечно, тоже, увы, было поздно…

Ещё больше озадачивает другой учёный — Борис Семёнович Илизаров. Разумеется, профессор, доктор наук и даже какой-то академик. Написал он большую книгу "Тайная жизнь Сталина". Кто ж не купит с таким заглавием! Я, дурак, купил — вернее, купился.

Илизаров имел доступ к библиотеке Сталина. 25 тысяч томов! И он проницательно своим умом изучал многочисленные пометки Сталина на книгах. Первое, что тут бросается в глаза: академик — человек в высшей степени сексуально озабоченный. С этой точки зрения он рассматривает имевшиеся в библиотеке с пометами Сталина романы Достоевского, Горького и даже работы самого хозяина библиотеки. И в этой неодолимой страсти академик добрался даже до публикации совершенно непристойного эротического письма пятидесятилетнего Л.Д. Троцкого жене, из которого я решусь привести только полфразы: "С тех пор, как я приехал сюда (видимо, в Мексику — В.Б.), ни разу не вставал мой бедный…" (с.358). И выражал надежду, что скоро будет у него радостный повод встать. Примечательно, что это письмецо Льва Давидовича отправили в какой-то архив, где Борис Семёнович его обнаружил и счёл необходимым поведать миру.

Всё это, конечно, весьма обогащает, однако никакой тайной жизни у Сталина не было, а просто были поступки, дела, подписанные или составленные им документы, его письма, которые не афишировались, по понятным соображениям не публиковались, и мы о них не знали. Например, Шолохов узнал лишь в 1950 году, когда вышел очередной том собрания сочинений Сталина, из его частного письма, опубликованного там, что ещё в 1929 году Сталин назвал его "знаменитым писателем нашего времени", но находил в "Тихом Доне" некоторые частные ошибки. Едва ли Илизаров знает, допустим, и о письме Сталина в Политбюро о том, что Ленин во время болезни в приступе невыносимых мучений попросил его достать яда, и Сталин, чтобы хоть немного успокоить больного, пообещал, но в помянутом письме признавался, что выполнить просьбу не может, это выше его сил. Наверняка Илизаров не знает, а если знает, то никогда не упомянет, что есть в архиве Сталина краткие письма, из которых видно, что он помогал друзьям молодости: у одного сгорел дом, другой тяжело заболел, третий просто нуждался… Например, 6 тысяч рублей он послал В.Г. Соломину в Туруханск, по 30 тысяч в Тбилиси — М.Дзерадзе и Г.Глурджидзе, 40 тысяч — П.Капанидзе… Конечно, об этом газеты не писали, сообщений ТАСС не было.

Нет, уверяет Илизаров, у Сталина была тайная жизнь. И ещё какая! Все ж, говорит, знают, что он был махровый антисемит, но на многих важных постах при нём находились евреи. Или: многие евреи получали Сталинские премии, звания Героев, и дважды, и трижды. Почему? Зачем присуждал? А чтобы скрыть свой тайный антисемитизм.

Кроме того, оказывается, после смерти жены в 1932 году Сталин был дважды женат, и обе жены — еврейки. Первая — не то Роза, не то Мимоза, не то дочь, не то сестра Кагановича. Вторая — не то Анна, не то Жанна Рубинштейн, может быть, внучка композитора Антона Рубинштейна… Вот такие открытия, ликвидация "белых пятен" истории.

Всё это выглядит особенно эффектно на фоне других деяний в мире науки этого уникального академика. В названной книге упомянуто 566 имён (их список он приводит) — от однажды пришедшей на ум мифологической Минервы до десять раз процитированного Эдварда Радзинского, от Аристотеля до Мехлиса и т.д. Словом, эрудиция так и прёт… Ну, посмотрите: "В 1901 году, как из головы Минервы, явился зрелый марксист Сталин". Какой восторг — из головы Минервы! Ведь сама-то Минерва явилась из головы Юпитера. Значит, Сталин — прямой внук Юпитера. Или вот взял Илизаров греческого историка Арриана и властью, данной ему званием академика, превратил его в римлянина. А чего церемониться? Тоже хорошо. Или: вырывает изо рта апостола Павла известный церковный девиз "Нет ни эллина, ни иудея" и отдаёт его Христу. Что ж, это лишь повышает авторитетность афоризма. Так же поступает с Людовиком ХIV, отняв у короля-солнце его знаменитое своей скромностью заявление "Государство — это я!". Пусть оно украсит другого Людовика. Очень гуманно!

Если обратиться к временам поближе, то и тут не соскучишься. Например, Эмиля Золя академик стыдит за непомерную хвалу Сталина. Какой ловкач! С того света нахваливал. Ведь преставился-то он ещё в 1902 году! Не знает Илизаров подлинное имя Гёте, не знает, как звали Ромена Роллана, Лиона Фейхтвангера, Мао Цзэдуна. Но это же неважно, правда? Ведь профессор, доктор наук! Ах, да что там Людовики, что Мао! На страницах, где пишет о войне, доктор исторических наук маршалу Рокоссовскому присобачил имя-отчество Жукова, а маршалу Василевскому — генералиссимуса Суворова. Творческая личность! И вся книга написана вот таким красивым "поДчерком", что делает её уникальным сокровищем писчебумажной промышленности.

Может выдать Гоголя за Гегеля, а Бабеля за Бебеля. Разве в этом суть? Главное, что профессор изображает Советский Союз как концентрационный лагерь, превозносит эротомана Троцкого и уверяет, что Сталин "в первые дни войны струсил, растерялся и исчез". А вообще Великая Отечественная война для него — не подлое нападение фашистов на нашу родину и их разгром, а вот что: "Несмотря на ошеломляющие удары Гитлера, несмотря на глубочайшие раны, Сталин, как кошка или рысь, продолжал яростно сопротивляться, пока не подстерёг момент Сталинграда. "Зверь Сталина" оказался сильней и изворотливей "зверя Гитлера". Что такое здесь "зверь"? Красная Армия, наш народ. Вот такие для них слова у парнокопытного академика.

А как не удивиться, например, словам Алексея Пушкова в одной из его телепередач: "У Сталина была огромная информация, которая доказывала, что не позднее конца июня Гитлер нападёт на Советский Союз, но по до сих пор непонятным причинам Сталин предпочёл верить не огромному числу донесений разведчиков, а Адольфу Гитлеру, который дал ему слово чести, что не будет нападать на Советский Союз".

Что такое? Когда, где, по какому случаю Гитлер дал Сталину "слово чести"? Оказывается, речь идёт о так называемом "письме Гитлера Сталину". И Пушков зачитал кое-что из этого "письма": "Значительное число моих войск, около 80 дивизий, расположены у границ Советского Союза. Возможно(!), это порождает слухи о возможности(!) военного конфликта между нами. Хочу заверить Вас, даю слово чести, что это неправда" и т.д.

Да, в 1941 году руководители Советского Союза допустили большую ошибку: во многих отношениях нападение Германии оказалось неожиданным. Но ошибки бывают разные. А Пушков всё сводит к этому "письму": вот, мол, Сталин не верил нашей разведке, но свято поверил честному слову Гитлера. (Будто он не знал, что это за фрукт). И в этом всё дело. Вот, говорит, пришло донесение "Старшины", нашего агента в штабе люфтваффе, а он… Да что "Старшина"?! Извещал даже сам Черчилль!

Но Сталин знал историю, понимал политическую обстановку того времени и не забыл, что такое Черчилль. Сталин помнил, с какой яростью и расторопностью всего двадцать с небольшим лет тому назад по призыву именно Черчилля и во многом под его руководством быстро договорились и набросились на Россию, на свою вчерашнюю союзницу, все эти хвалёные многовековые демократии — Франция да Англия, а тут и Америка да Япония, и чехи — внутри, как солитёр. И знал Сталин, как Запад помогал Гитлеру и экономически, и политически, как содействовал, молча отдавая на заклание и Австрию, и Чехословакию, и Польшу. А тут ещё 10 мая Гесс прилетел в Лондон. Ясно же — затем, чтобы сговориться против Советского Союза. Не случайно документы, связанные с его визитом, до сих пор не рассекречены. Да ещё угроза войны на два фронта. По соображениям нашего Генштаба, Япония могла в любой момент бросить против нас 50 дивизий. Ведь Антикоминтерновский пакт с участием Японии никуда не делся. Хоть что-нибудь из этого знают профессора МГИМО?

"Сталин боялся войны!" — визжали с экрана. Да как же её не бояться? Вспоминается, что когда Хрущёв был в Америке, Эйзенхауэр спросил его именно об этом. И Никишка без раздумий: "Я ничего не боюсь! Нам война не страшна!". Собеседник ответил: "А я боюсь — у меня внуки". Сталин же в те дни очень боялся, страшно боялся повторения всемирной антисоветской коалиции и делал всё, чтобы не дать повода обвинить в агрессии нашу страну. Отсюда и осторожность.

"Сталин был психологически не готов к тому, чтобы признать неизбежность войны!" Да ещё десять лет тому назад он предупреждал народ: если будем хлопать ушами, "нас сомнут". И Черчилль писал, что Сталин говорил ему: "Мне не нужно было никаких предупреждений. Я знал, что война будет, но надеялся, что мне удастся выиграть ещё месяцев шесть". Сталин, увы, недооценил авантюризм Гитлера, который плевал на суровый для Германии урок войны на два фронта в 1914-1918 годы. Когда Жуков 1 мая 1945 года сообщил ему из Берлина о самоубийстве Гитлера, тот сказал: "Доигрался, подлец!". Да, он был именно азартным безумным игроком судьбами миллионов людей. Несколько раз мы слышали с экрана: "Гитлер вчистую переиграл Сталина! Вчистую!". И какими голосами!

О психологическом состоянии Сталина свидетельствует хотя бы то, что в первый день войны для получения нужных сведений и отдачи неотложных распоряжений у него состоялось 29 встреч с политическими деятелями, военными, наркомами. А за первую неделю было 173 такие встречи. Затем, не оставляя постов главы правительства и Генерального секретаря ЦК, Сталин взвалил на себя обязанности Председателя Государственного комитета обороны, Председателя Ставки, Верховного Главнокомандующего и наркома обороны… Интересно было бы посмотреть на психическое состояние сочинителей таких вот передач хотя бы после прочтения ими этой статьи.

Но что же это за "письмо Гитлера", главная дубинка профессора МГИМО Пушкова в очередном налёте на Сталина? Достоверность письма-дубинки для него несомненна? Ему неведомо, что в эпоху либерализма вот уже много лет по газетам, журналам, книгам бродит много фальшивых документов. Мне чаще всего встречается непомерно огромная "беседа Сталина с Александрой Коллонтай в ноябре 1940 года" — та самая, в которой Сталин будто бы сказал о ветре истории, который сметёт мусор с его могилы. И чего только в этой беседе нет! А больше всего как раз о "мировом сионизме", о чём Сталин никогда не говорил. И ветер-то, судя по всему, действительно сметёт мусор. Но никакой встречи тогда не было! Сталин беседовал с А.М. Коллонтай в своём кремлёвском кабинете только один раз — 16 января 1931 года, видимо, в связи с её назначением полномочным представителем в Швеции. Можно и по самому тексту "беседы" показать, что это липа, но нам сейчас не до того. Есть ещё "письмо Сталина от 19 февраля 1942 года" — "Предложения германскому командованию", где один из пунктов — "обвинить мировое еврейство в развязывании Второй мировой войны". В эту фальшивку поверили даже весьма уважаемые люди.

В иных случаях убедиться, что имеешь дело с фальшивкой, довольно просто, её разоблачают два-три, а то и всего один факт. Например, упомянутое "письмо Сталина" подписано так: "Верховный Главнокомандующий Советского Союза". У нас были маршалы Советского Союза, а Главнокомандующий — Красной Армии. Или вот у ясновельможных польских панов и их российских побратимов, шьющих нашей стране дело Катынской трагедии, фигурирует бумага, бланк, на котором значится "КПСС". И бумага эта, как они уверяют, предписывала расстрел польских офицеров и потому несомненно доказывает нашу вину за этот расстрел в 1940 году. Но тогда была не КПСС, а ВКП(б). Какие нужны ещё доказательства для уличения прохвостов?!

Много раз попадалось мне и "письмо Гитлера Сталину". Когда-то его дал мне маршал Д.Т. Язов. Я сразу сказал ему, что это липа.

А в 2002 году "письмо Гитлера" привёл А.И. Панов в шестом томе многотомного труда "Офицерский корпус в политической истории России". Это сочинение отменно рекламировалось. И не удивительно, что вскоре, ссылаясь друг на друга как на источник, "письмо" напечатали А.Осокин в книге "Великая тайна Великой Отечественной войны", вышедшей в 2007 году, А.Савин в газете "Красная звезда" в 2008 году, А.Уткин в "Российской газете" 20 июня 2008 года, Б.Сыромятников в книге "Трагедия СМЕРШа" в 2008 году…

"Письмо" пошло гулять и за бугром: в 2005 году объявилось в книге Дэвида Мёрфи "Что знал Сталин", в 2006-м — в книге Джона Лукаша "Гитлер и Сталин"… Продолжали трудиться до самого последнего времени и наши авторы. Святослав Рыбас в фундаментальной книге о Сталине, изданной в ЖЗЛ (2015), как об известном историческом документе пишет: "Как быть с личным письмом Гитлера, которое он направил Сталину 14 мая? Оно беспрецедентно". И тоже полностью воспроизводит бродячий текст. И вот уж совсем свежий факт. 6 июля в "Советской России" напечатаны статьи знающего военную тему Андрея Райзфельда "Опять несут ахинею" и дотошного доктора технических наук Н.И. Копылова "Не зная броду, не лезь в воду". Авторы убедительно разоблачают выпускника МГИМО и его соавторов как невежд, провокаторов и лакеев режима. Но оба обходят молчанием "письмо Гитлера", видимо, тоже считая его достоверным документом.

Да откуда же пошло это наводнение? Из тех публикаций, что мне известны, ссылка на первоисточник есть лишь у немногих — например, у Панова. И что же это за первоисточник? Сочинение И.Л. Бунича "Гроза", вышедшее в Ленинграде ещё в 1997 году. А он-то откуда это взял? С потолка с затейливой лепниной. Игорь Львович обожал творить в жанре volk-history (народной истории), говоря по-русски, в жанре "одна баба сказала" (ОБС). Это ещё и жанр "художественно-исторического исследования". Помните "Архипелаг Гулаг"? Тоже — "опыт художественного исследования". Когда автору говорили, например: "Что ж ты врёшь, Александр Исаевич, что всю войну, не уходя с передовой, командовал батареей, когда на самом деле попал на фронт только в мае 1943 года и командовал батареей, в которой не было ни одной пушки, то есть воевал так, что приезжала жена и гостила, пока командир дивизиона не выставлял её?". Он отвечал: "Так это ж опыт! Это ж художество!". Вот и Бунич. О нём пишут: "автор многочисленных разоблачённых мистификаций".

Разумеется, это первостатейный антисоветчик типа Солженицына, адвоката Резника, Веллера, Улицкой… Вот несколько строк из его предисловия к той самой исходной книге: "Путём массовых убийств и искусственно созданного голода большевикам удалось консолидировать свою власть, превратив Россию в огромный военно-тюремный лагерь. Армия, заключённые, трудящиеся, все от чернорабочего до маршала — рабы. Великая Россия была превращена в огромную преступную группировку. На очереди было подобное превращение и всего остального мира" и т. д. Что стоило такому резвому перу ещё и сочинить одно письмишко! Бунич умер в 2000 году в возрасте 62 лет, успев задурить, как видим, многие, казалось бы, весьма профессиональные головы.

И ведь что примечательно? Иные авторы, принимая "письмо" из-под этого пера за подлинный факт, раньше обвиняли Сталина в ужасной недоверчивости, жуткой подозрительности, небывалой хитрости, но теперь начисто лишали его всех этих качеств и наделяли младенческим простодушием, запредельной доверчивостью. И к кому! К Гитлеру…

Одной репутации Бунича как оголтелого антисоветчика-фальшивомонетчика достаточно для того, чтобы отринуть его "письмо" или хотя бы усомниться в нём. Увы, это пришло на ум, кажется, только американцу Лукашу. Но всё-таки присмотримся к тексту "письма".

Конечно, у каждого своя манера писать письма, но всё же на таком государственном уровне существуют определённые каноны и традиции. Это ж не чеховское "Письмо учёному соседу". Во-первых, почему, например, Рыбас и профессор МГИМО опустили обращение? Не потому ли, что уже оно — "Уважаемый господин Сталин!" — рождает сомнения. Посмотрите хотя бы переписку Сталина, Рузвельта и Черчилля. В большинстве случаев с обеих сторон обращения вообще нет, а вот так: "Личное и секретное послание премьер-министра У.Черчилля премьер-министру И.Сталину". И дальше — изложение сути дела. Или: "Послание для премьера У.Черчилля от И.В.Сталина". Впрочем, случалось и так: "Маршал Сталин!". Скорей всего, если уж с обращением, то Гитлер написал бы "Уважаемый премьер-министр!" или: "Ваше превосходительство!".

Во-вторых, Пушков сказал, что это "письмо" (он даже знает, как оно было доставлено — "на специальном самолёте военно-воздушных сил Германии") было ответом на "письмо Сталина" (как оно было доставлено в Берлин, ему почему-то неизвестно). Но при ответе обычно упоминают, что вот, мол, получил ваше письмо, вы спрашиваете, или сообщаете, или просите, и я хочу вам ответить и т.д. Взгляните опять же на переписку Сталина и Черчилля. Сталин: "Получил вечером 7 января Ваше послание от 6 января 1945 года…", "Получил Ваше послание от 5 апреля…". Черчилль: "Благодарю Вас за Ваше послание от 24 апреля…". Так принято, так водится. А в "письме Гитлера" — ни слова о письме Сталина, в нём нет ни следа, ни намёка, что его письмо — ответное.

И что же именно, если так, Сталин писал Гитлеру? Это сей публике тоже известно: "Он спрашивал, действительно ли Германия готовится к нападению". O sancta simplicitas!.. И какой же он надеялся получить ответ? Не такой ли: "Товарищ Сталин, да за кого вы меня держите! Я за всю жизнь мухи не обидел. А все эти поляки, французы, бельгийцы, норвежцы сами по доброй воле из любви ко мне примкнули к Третьему рейху. Даю вам слово чести…". И так далее. Или Сталин ожидал ответ в таком духе: "Да, ваше превосходительство, есть у нас такая задумка, называется "Барбаросса". Она предусматривает к 1 октября 1941 года полное уничтожение России. Составлена эта "Барбаросса" ещё год назад… Вот и планируем 22 июня ровно в четыре часа…Уж не обижайтесь". И так далее. И чем это пахнет?

Да ведь там есть строки просто комически несуразные, которые Пушков сообразил всё-таки не оглашать с экрана. Чего стоит, например, фраза "Вы наверняка знаете, что один из моих заместителей герр (!) Гесс в припадке безумия вылетел в Лондон, чтобы пробудить у англичан чувство единства"… "Наверняка знаете…". Я хорошо помню те дни. Тогда об этом "припадке безумия" знал и говорил весь мир. Ведомо было Сталину, и кто такой "герр Гесс", извещать его на сей счёт тоже было совершенно неуместно. И разве это не след простодушного жульничества: Сталин в "письме" — "господин", а Гесс — "герр"? Перестарался фальшивомонетчик…

Да, пересудов тогда было много. Говорили даже, будто Сталин на заседании Политбюро спросил: "А кто из вас, товарищи, во имя торжества коммунизма мог бы вот так же спрыгнуть над Шотландией с парашютом?". И обратился к толстяку Маленкову: "Вы, Георгий Максимилианович, могли бы?"

А главное в "письме" вот что: "Я хочу быть с Вами абсолютно честным (Ха! Будто Сталин не знал его честность. — В.Б.). Я боюсь(!), что некоторые из моих генералов могут сознательно начать конфликт, чтобы спасти Англию… В соответствии с этим я убедительно прошу Вас, насколько возможно, не поддаваться провокациям, которые могут быть делом рук моих генералов".

Да с чего это фашистские генералы вдруг озаботились судьбой Англии? И где это видано, чтобы генералы самостоятельно начинали войну без решения и приказа политического руководства? Хоть бы один пример. Может, маршал Мюрат или маршал Ней 24 июня 1812 года без приказа Наполеона перешли Неман? А в "письме" нажим: "Стало почти невозможно(!) избежать провокации моих генералов".

Какие, мол, шаловливые забияки… Но хорошо известно, что отнюдь не все немецкие генералы, в отличие от наполеоновских, одобряли агрессивные планы своего предводителя, в том числе — против Советского Союза. Даже военный министр генерал-фельдмаршал Вернер фон Бломберг в отчёте о международном военном положении, составленном в 1937 году для Гитлера, писал: "Германии не грозит нападение с чьей-либо стороны, в том числе — России". В следующем году Гитлер отправил непрошенного миротворца в отставку. Генерал-фельдмаршал фон Бок возглавлял самую большую и нацеленную прямо на Москву группу армий "Центр". И вот что сказано о нём в "Энциклопедии Третьего рейха": "Отрицательно относился к планам Гитлера начать войну против СССР" (с.73). И эти генералы могли сами ринуться на Москву?

"Я прошу не отвечать на провокации и немедленно связаться со мной по известным Вам каналам связи". Напоминание об этих каналах стоит по несуразности в одном ряду с напоминанием о том, кто такой "герр Гесс" и что он только что предпринял в припадке приписанного ему безумия.

И вот за 76 лет ни в наших архивах, ни в немецких не обнаружено никаких следов этой "беспрецедентной" переписки. А ведь есть и такие утверждения, будто Гитлер написал Сталину шесть писем. Если так, то уж наверняка и Сталин послал Гитлеру три-четыре весточки. И нигде никем переписка не упоминалась в многочисленных советских и немецких мемуарах, в том числе — людей близких к обоим авторам "переписки". И явилась она, как консервы из головы Минервы, именно сейчас, в пору небывалого разгула вранья, фальсификаций, жульничества.

А между тем, мы услышали с экрана: "В Москве знали, что немецкие войска стягиваются к нашей границе. Рассказывают (кто — кому?), что Жуков тогда пытался убедить Сталина принять контрмеры. Историк Зубкин (или Губкин?) так описывает разговор в Кремле…". В качестве кого там присутствовал и всё слышал этот, если он жив, 125-летний историк? "Вы предлагаете проведение мобилизации, — сказал Сталин. — Но ведь это означает войну!". А Молотов тут же добавил: "Только дурак может напасть на нас!".

Но, во-первых, только дурак может так говорить о Молотове. Войну советские люди ожидали всегда, даже завтра, как пели в известной песне. Во-вторых, Сталин в приведённой Зубкиным реплике был совершенно прав: в отличие от Губкина он помнил, что в 1914 году Германия именно после мобилизации в России объявила ей войну.

Дальше: "Сталин вытащил из ящика письмо Гитлера и грубо (разумеется! а как же ещё?) бросил Жукову: "Читайте!". Это ("письмо Гитлера") был для него самый веский аргумент".

Из услышанного следует, что кроме Сталина о письме знали, по меньшей мере, Жуков и Молотов. И ведь каким ещё одним веским, эффектным, разоблачающим немецкий цинизм и фашистскую лживость свидетельством могла быть публикация этого "письма" или сообщение о нём: вот, мол, даже их верховный главарь не брезговал таким бесстыдством и вероломством. Он же заявил: "Я освобождаю человека от унизительной химеры, называемой совестью". И прежде всего освободил себя. Да, так. Но ведь в обширных воспоминаниях маршала Жукова — ни слова об этом, как и в статьях, книгах наших и немецких историков, публицистов, ораторов.

Кончается письмо так: "Ожидаю встречи в июле. Искренне Ваш Адольф Гитлер". А уж насчёт встречи даже ещё более ранней поработал Эдвард Радзинский в своей книге "Сталин", двадцатилетие со дня беспрепятственного выхода которой мы будем праздновать в этом году. Там он писал, что в журнале посетителей кремлёвского кабинета Сталина обнаружил: 18 октября 1939 года у Сталина приёма не было. Может быть, прихворнул или работал, принимал кого-то дома? Радзинский решительно отметает эти естественные предположения. Ничего подобного! Сталин ездил на свидание с Гитлером. Куда? Во Львов? Откуда известно, с чего взял? Ему об этом в 1972 году рассказывал один старый железнодорожник, доказательств полоумия которого не обнаружено.

"Интересен и список посетителей Сталина накануне его загадочного отсутствия", т.е. 17 октября. "Все руководители армии и флота". С ними, дескать, он советовался перед столь важной встречей. И называет генерала Жукова и адмирала Исакова (с.476). В действительности ни тот, ни другой в этот день у Сталина не были ("На приёме у Сталина", с.277).

"Но дольше всех в этот день в его кабинете — нарком иностранных дел Молотов". Однако 17 октября Молотов был в кабинете Сталина с 19.35 до 19.55 (там же), то есть двадцать минут. Таков масштаб вранья Эдварда Радзинского.

Днём 22 июня Пушков не ограничился. Он уверял, что вообще "Советский Союз не готовился к войне". Но об этом в другой раз.