Главной новостью последних дней остается падение пассажирского Airbus A321 авиакомпании «Когалымавиа», разбившегося на Синайском полуострове в минувшую субботу.
На борту самолета находились 224 человека, включая 24 ребенка и семь членов экипажа.
Все они погибли.
Осмотрев с земли и воздуха место происшествия, египетские и прилетевшие для участия в расследовании российские эксперты установили, что обломки Airbus разлетелись на огромной территории, представляющей собой вытянутый эллипс длиной около 8 км и шириной около 4 км.
Это означает, что самолет развалился в воздухе.

Основной версией причин катастрофы стала взрывная разгерметизация салона, которая могла быть вызвана взрывом небольшой бомбы, заложенной в багажное отделение, разрушением двигателя либо усталостными трещинами в несущих конструкциях  самолета.
Представитель «Когалымавиа» заявил на брифинге в понедельник, что единственной разумной причиной разрушения самолета в воздухе может быть внешнее воздействие.
«Никакой отказ систем не может привести к разрушению самолета в воздухе», - подчеркнул представитель авиакомпании.

Стоит отметить, что катастрофа произошла над Синайским полуостровом, где ведутся боевые действия, и вскоре после падения российского самолета египетское отделение «Исламского государства» взяло на себя ответственность за крушение российского Боинга.
Заявление от имени группировки появилось в мессенджере Telegram и в социальных сетях сторонников террористов.
Однако и российские, и египетские власти тогда же сделали заявление о том, что нет никаких оснований считать, что причиной авиакатастрофы стал теракт.

В воскресенье в России был объявлен траур.
При этом многие отметили странную пассивность Путина, который ограничился выражением соболезнований через пресс-службу, а после сам принимал соболезнования от иностранных коллег.

Ситуацию для «Ежедневного журнала» комментирует тележурналист Николай СВАНИДЗЕ:

Путин в таких случаях никогда не ведёт себя активно в публичном пространстве, это его манера.
Мы помним ситуацию с подводной лодкой «Курск».
С одной стороны, это, видимо, свойство характера, а, с другой стороны, он просто не знает точно, как себя вести.

Он не может выдвигать предположения, так как любая теоретически возможная версия не работает в пользу российской власти.
Если это техническая проблема, то возникает вопрос, какого чёрта летают такие самолёты?
А если это, в любом варианте, теракт, то зачем вломились в Сирию, не зная брода и сразу всеми четырьмя лапами?
Случилось то, о чём предупреждали.

Вся эта ситуация не в его пользу, а президент Путин очень опасается любых событий, чреватых падением его рейтинга.

Он сразу старается отстраниться, и я был бы крайне удивлён, если бы сейчас он показался на телеэкране и что-то сказал по поводу случившегося.

Он привык ассоциироваться у телезрителя исключительно с позитивом.
Если он появляется – это признак победы.
Он придёт на хоккейный или футбольный матч, только если будет стопроцентная гарантия, что мы выиграем.
Он приезжает на выборы столицы Олимпийский игр, только если уверен, что выберут Москву.
С негативом он ассоциировать не хочет ни в каком виде.

Это, с одной стороны, привычка, а, с другой стороны, пиар-стратегия, которая в наших условиях оказывается вполне эффективной.

Но при этом мы знаем, что свойства президентского рейтинга таковы, что не только отсутствие Путина, но и его выступление не привело бы к падению этого рейтинга.
Сейчас вообще ничего к этому не приведёт, он существует совершенно независимого от того, что происходит в стране и вокруг неё.

Объективная реальность сама по себе, рейтинг Путина – сам по себе.

Но опасения у президента всё равно остаются.