Движение мужского населения в России происходит следующим образом: те кто могут, переезжают из деревни в поселок, из поселка в поселок городского типа, из поселка городского типа в город. оттуда в областной центр, из областного центра в Москву, а из Москвы в Нью-Йорк.

Мужчины в силу своих амбиций и способностей продвигаются именно таким образом, поэтому власть и деньги находятся у них.

Женщины гораздо менее мобильны. Женщины испытывают ответственность за тех, с кем они живут, и за то место, где они живут, не могут оставить работу, которую кроме них никто делать не будет, не могут оставить свекровь, огород, могилы родных и одинокую бабушку Валю, которая одна не справится, если ей не помогать по хозяйству.

Вся социальная ткань общества держится на женских заплатках и заштопках.

И поэтому я особенно ненавижу российский мужской шовинизм. Который состоит в том, что мужчины всегда знают, что именно женщина должна делать. Нет детей - иди рожай, не родила - не высовывайся, есть ребенок - иди сиди с ним.

Вот и Алехина с Толоконниковой проявляют ответственность за тех с кем они сидели. Они могли поехать отдохнуть, отправиться в мировое турне, написать книгу, издать календарь. Тем не менее, они остаются где-то в Красноярске и хотят немедленно заниматься правами заключенных.

И тут же все на них накинулись: "А почему вы не едете к своим детям?" Причем, как правильно заметил Марк Фейгин, к детям их отправляют те же самые люди, которые невзирая на этих самых детей, требовали их посадить.

Мне по-человечески эта задержка понятна.
Во-первых, представляю что такое встретиться со своим ребенком, которого ты не видел два года. Это уже совсем другой ребенок. Не маленький трехлетний малыш, который был до посадки, а вполне осознанный 5-летний человек. К этому надо подготовиться и подготовить ребенка. Во-вторых, мне бы хотелось вернуться к ребенку родной мамой со знакомым для ребенка настроением, поведением, запахом, а не человеком с налетом и настроением зоны.

Я понимаю и желание девушек повидаться друг с другом, договориться о совместной деятельности, пообщаться с журналистами, поблагодарить тех кто поддерживал.

И тем не менее прошло уже 5 дней, и даже мне хочется их спросить: "А все-таки, где же дети?"