Хомяков воспринимал Церковь не только и не столько как организацию, скрепленную внешним авторитетом иерархии, сколько как единый соборный организм, члены которого скреплены единством веры на принципах равенства и свободы:

    В вопросах веры нет различия между ученым и невеждой, церковником и мирянином, мужчиной и женщиной, государем и подданным, рабовладельцем и рабом, где, когда это нужно, по усмотрению Божию, отрок получает дар видения, младенцу дается слово премудрости, ересь ученого епископа опровергается безграмотным пастухом, дабы все было едино в свободном единстве живой веры, которое есть проявление Духа Божия. Таков догмат, лежащий в глубине идеи собора.

В Гражданской войне победил отнюдь не большевизм, а темная, черная Россия, которая со времен Петра ненавидела европейцев и их порядки, насильственно насаждаемые на Руси.

Недаром все интеллигенты говорили о «темных инстинктах» народа, разбуженных революцией.

Если совсем грубо, то Ленин быстро понял, что натравливать надо не класс на класс, а, по сути, расу исконных русских на европейских русских.

Можно сказать, что Ленин играл на расовой ненависти азиатских русских к «птенцам гнезда Петрова», ведь «шариков» сразу мог определить своего врага.

В девятнадцатом ставили к стенке за то, что руки были недостаточно мозолистые, — к социализму, к просвещению, к марксизму это не имеет никакого отношения.

А окончательная победа этой черной Руси состоялась к 1940 году, когда последние остатки петровских европейцев были растоптаны террором.

После этого «Московия» воцарилась повсеместно: идеалы были другие, но принцип тот же — моноцентризм, единоверие, монолитность власти.

А сомнение в правильности избранного пути каралось смертью.