Кипру придется вводить налог на депозиты крупных вкладчиков в кипрских банках
22 марта 2013 | 12:36
Другого пути урегулирования долгового кризиса нет, - считает министр финансов Германии Вольфганг Шойбле. Об этом он заявил греческой газете "Неа".

"И вот у меня что-то случилось с животом, и меня направили к нему на обследование. Прихожу, а он такой с усами, как у гусара закрученными, и тельняшка из-под халата торчит. Говорит: «Встань, боец Мамышев, на этот стол и прогнись, как киска». Я говорю: «Что?!» А он говорит: «Как киска пролезает под забором, попу высоко подними, и я буду делать телевизор». Он колоноскопию «телевизором» называл и уверял, что это его изобретение, которое он еще в Афганистане опробовал. Дальше он засовывает мне в жопу небольшую трубочку, густо смазанную вазелином. Естественно, я практически ничего не почувствовал — в силу каких-то своих опытов доармейских..."
"Усугубил процесс превращения меня в носителя настоящего сигнала негативный идеологический мужской знак в лице Советской Армии, куда я попал в 1987 году на космодром "Байконур". В самой главной части Байконура есть госпиталь. В этом госпитале работает начальник инфекционной службы капитан Кудрицкий, любимое детище которого - "Телевизор" - операция по выявлению дизентерии у солдат. "Телевизор" - это стальная трубка длиной 50 см и примерно 4 см в диаметре, снабженная линзой и лампочкой. Данная трубка вводится в задний проход обследуемого. Обычно солдат в течение прохождения службы дислоцируется на территории одной части и, следовательно, испытывает на себе действенную силу "Телевизора" один, максимум - два раза. Но я в виду своей эксцентричности служил поочередно в трех частях и испытал "Телевизор" три раза. Третий раз я прошел "Телевизор", когда служил начальником детского клуба, а моим главным начальником был женсовет части, матери детей, которых я обучал рисованию и актерскому мастерству. Тройной "Телевизор" и женсовет подвели меня к мысли о перевоплощении в женщину, в самую любимую из женщин - Мэрилин Монро"
"Вообще, вот только когда переодеваешься, ты чувствуешь сущность человека. Я, например, никогда не замечал в Монро сексуальности и воспринимал ее, только как библейского голубя. Быть perfect не было для нее корыстным желанием. Я за глаза причисляю ее к великомученицам, павшим жертвой неошовинистского общества..."
"Да, в 2007 году я понял, что больше ничего меня не связывает с Россией. Профессор Преображенский никогда бы не согласился жить в стране, где председателем народных комиссаров работает Шариков! Я сначала активно ненавидел эту личность, а потом расслабился. Просто понял, что он — частичка общества, воспитанного Пугачевой и Кобзоном"
"На моем лице умещается лицо кого бы то ни было в диапазоне между Монро и Гитлером; это максимальный разброс, возможный в XX веке. Если ты делаешь точный рисунок, не допускаешь никаких отклонений от оригинала, то в какой-то момент происходит странная химия какая-то. Этот длится буквально несколько секунд — и только в этот момент надо фотографировать, — в тебя будто вселяется чужая душа. Например, когда я впервые переоделся в Путина, у меня было такое ощущение, будто я стал каким-то колоссальным тотемным опарышем, который сейчас лопнет от съеденного говна. Нет, я не злодей, а санитар леса, и должен как можно скорее сожрать нашу страну умершую, великую Российскую империю, Советский Союз, чтобы поскорей началась новая жизнь"
"Знаешь, на Бали, где я очень долго живу, очень много разных паразитов. Какие-то древесные жучки, термиты. И вот стоит в доме роскошный тиковый шкаф в стиле голландских мастеров. Ты им пользуешься каждый день, в нем у тебя висит одежда, но в какой-то момент ты дотрагиваешься — а он рассыпался. Его просто сожрали. Так и с этой страной будет"
"Я так боюсь всего, связанного с упоминанием религиозных тем. Потому что меня чуть не осудили: невинное моё участие в Сахаровском центре... И так боюсь теперь Церкви"
"Мне было противно здесь. Мы ведь все связаны со своей страной — через язык, культуру, общественным строем. Так или иначе творя в этих условиях, в этой стране, ты признаешь существующий порядок вещей законным. Об этом я говорил в своей последнем проекте, сделанным перед отъездом на Бали — выставка назвалась «Россия, которую мы потеряли». Я не считаю себя частью такой структуры. А если бы согласился, то нужно было лезть в петлю — это единственное, что можно сделать в таких обстоятельствах. Поэтому надо было уехать. Становится все хуже и хуже. Принимаются какие-то абсурдные законы. Комичности нет предела. Но чем гаже поступки нынешних властей, тем будут лучше те, кто их сменит"
"Знаете, новая Россия слишком идеологизирована. И эта идеология с советским душком. ...Преступная, мелкая, жадная власть"
"Когда в 2006 году Литвиненко умирал в прямом эфире всех телеканалов, я путешествовал с Лизой Березовской по Камбодже. То волосы есть, на следующий день нет, пижама каждый раз новая, потом трубки вдруг появились… Меня завораживало это шоу. Я накупил пижам в Камбодже и уже было собрался делать фотосессию. Но Лиза сказала – не надо. Дело в том, что тогда начальником охранников и нянечек, которые смотрели за ее детьми в Москве, был Луговой. Она сказала: «Не надо дразнить гусей, дай вывезу детей в Лондон и делай что хочешь»"
"Я ушел в трансцендентное состояние с сигаретой в руке. Чтобы постигать законы мироздания рекомендуют кетамин, его даже рекомендуют для беременных – самая безвредная анестезия. Не будем рассказывать об этом, просто я задремал в этом трансцендентном состоянии, и у меня были какие-то видения. И вот было такое видение, что я уснул с сигаретой, случился пожар"
"Все помнят пожар у Лизы Березовской, потому что в то время ее папа работал в Совете безопасности. А ведь в тот год а еще, наверное, квартир тридцать спалил!.. Во время медитации в измененном состоянии сознания сигареты из рук не выпускал — это железно кончалось пожаром! Два номера в гостинице «Украина», еще один в гостинице «Центральная» спалил. Мишу Розонова я четыре раза сжигал. Все имена не буду называть, вдруг им не приятно это вспоминать... Каким-то образом мне все прощается за талант"
"Я понял, что Бали — моя родина. Как в фильме «Аватар» чувствуешь дома себя безногим лейтенантом, и вдруг ты превращаешься в волшебное существо и оказываешься в прекрасных джунглях. А на Бали жители очень красиво наряжаются — расшитые камзолы, платки, вырезают из камня и дерева религиозные сооружения. Мое понимание эстетики, отношение к добру и злу оказалось идентичным с тому, который существует в там. Например, мне очень нравится, что все храмы окутаны тканью из черно-белой клетки. Это символ того, что они одинаково приемлют и добро, и зло"
"Когда находится время, я предаюсь медитативному труду. Но понимаю, что там я ничего нового сделать не могу. Ты находишься на вершине горы Олимп, ты бог и вокруг такие же божественные создания. Какое тут новаторство — только услаждение себя. Иногда я обращаюсь к собственной медитативной практике: расцарапываю фотографии с животных, надеваю разные наряды или рисую на лице"
"Последние годы на Бали я много общался с брахманами, служителями культа. У них в практике впускание чужой души в свое тело с помощью транса. А духам иногда хочется побегать в живом теле, как для нас интересно уйти в астрал. Когда я делаю точный рисунок у себя на лице, чувствую, что эта сущность мне благодарна"
"У меня просто задача такая – поместить как бы в себя вселенную, вобрав в себя самые кричащие, самые эгоцентричные образы человечества. ...Как это ни банально прозвучит, но я все отношу к своим корням. Точнее к моей прабабушке, которую безумно любил, которая воспитала во мне мою религиозность. Это была настоящая очень известная колдунья на Волге..."
"Смотрю, какая тут унылая среда и скучные лица... Мы вот жили при «совке», никогда не обсуждали, что там говорит Брежнев или Суслов. Это однозначно были враждебные, тупые скоты, над которыми можно посмеяться, но всерьез обращать внимание никто бы на них не стал. У нас возникла альтернатива этим дешевым клоунам, так что настоящие страсти кипят теперь в нашей труппе. Тут настоящие короли. Наша реальность гораздо интереснее, чем та, которая нас окружает"
"Меня уволили из армии раньше срока через психбольницу, потому что я переоделся в Мэрилин Монро. Времени свободного в детском клубе было много, делать было нечего. Переоделся Монро. Сделал фотографии. Позвонил фотографу Юре Пырьеву. И случайно оставил фотографии на столе. Пришло командование. Мой непосредственный начальник — замполит. И говорит: «Мамышев! Что вы за бл... сюда притащили?» Это в детский клуб. Я говорю: «Товарищ подполковник, это не бл... — это я!» Ну, и конечно, стали копаться дальше. Нашли Горбачева, перерисованного мною под индийскую женщину с красным пятном на лбу. Сказали, что дело пахнет керосином — либо особый отдел, либо госпитализация. Меня посадили в госпиталь, обнаружили какую-то психиатрическую болезнь. Дали статью 7.5"
"Когда мы противостояли этому совковому калу нашими выставками, рейвами — казалось, что, как в сказке про Буратино, Карабас-Барабас вот-вот будет с позором прогнан и нормальные, свободные, творческие люди будут делать то, что им хочется — творить. И мы сольемся с миром в едином экстазе. Все эти эйфорические чувства сейчас растоптаны. Тем не менее ощущение себя полной альтернативой тому, что никак не удается сломить, — осталось"
"Мне, как ученику литературной школы, было, конечно, западло читать книги — такой сапожник без сапог. У меня была задача — не прочитать ни одной и сдать все на «отлично». Может, это и определило мою талантливость. Я абсолютно пустой сосуд, который может легко поместить в себя сущность другого человека"
"Там царил полный кавардак, идиотизм, как смысл существования, абсурд! Тут вот низенький Кола Бельды в своей эскимосской шубке обнимает за жопку нашего великого, высоченного баса Штоколова — оба пьяные. А там — Ванесса Редгрейв в образе Екатерины Великой начинает читать какой-то пафосный монолог, который внезапно обрывается, потому что из-за кулис с целым тазом воды выскакивают некрореалисты и начинают ее топить. Она попросту ох*ела, воды наглоталась тогда. Хотелось бы оказаться опять в этом состоянии, победить этот черный дракулизм, который нас окружает"
"Я какое-то время жил на Арбате, и мы с ребятами из художественного училища, в том числе с нынешними музыкантами «Кровостока», которые выросли на моих шуточках-прибауточках, совершали удивительные медитативно-галлюцинаторные вояжи. Во время одной из таких медитаций я увидел смерть. Картина была такая: мы на вершине мира встречаемся с Иисусом Христом, рядом Смерть стоит — какой-то, в общем, п*здец. Ну, думаю, надо срочно восстанавливать кальций. Отправляюсь в гастроном за творожком, чтобы и себе, и ребятам потом раздать. Иду, вдруг вижу — кругом плакаты: «Влад убит!», «Влада нет с нами!» Надо же, думаю, только что ведь я повидался со Смертью, а они уже плакаты нарисовали, как быстро. Оказалось, это про Листьева"
"Представьте, у меня галлюцинация, что он — Сталин. А у него, что я — Любовь Орлова. Кровать одна. Психоделика чистой воды!"
"Просто власть решила опереться на мракобесов, шизофреников, на неприкасаемую касту. ...Эти люди как инопланетяне, они только внешне похожи на людей. С ними говорить невозможно, и шутить с ними глупо, неосмотрительно и опасно"
"Я же участвовал в той выставке "Осторожно, религия!". Когда начался скандал, моё имя постоянно фигурировало в этой истории. А Иван Охлобыстин написал ужасную вещь. Он предложил православным, не теряя времени даром, если они считают, что их чувства оскорбили, просто взять и убить этих художников. Это было написано в газете со словами "церковь вам простит"! Абсолютно чудесно! Чума на оба ваши дома! Если тогда уже и про политику говорить, то, по большому счету, если их послушать, то надо брать некий огромный дихлофос, гигантский, божественный дихлофос, и всю страну им полить, чтобы освободилась территория для нормальных людей. Уже просто невозможно. Я встречался с разными извращенцами, я к чему это говорю? К тому, что я понимаю психологию извращенцев. Когда все люди в стране являются жесткими мазохистами, их обязательно надо унизить. В колхозах в советское время существовала практика "чистых паров". Это некие земли, которые ничем не засеиваются, на них несколько лет растут сорняки. И когда другие почвы полностью израсходованы, на них не остаётся никаких минеральных веществ, приходят машины, убирают все сорняки, пропалывают так, чтобы даже корешков этих сорняков не осталось, и засевают туда нормальную благородную культуру. Возможно, Россия – это такая большая территория, которая все эти годы являлась "чистыми парами" для западной цивилизации. И сейчас, когда деваться уже некуда, уже вся территория западного мира израсходована, возможно, пришла пора вырубить сорняки, жившие на территории России, и заселить их нормальной культурой"
"Я гурман, я поселился на Бали, чтобы питаться только мангустинами или пюре из бананов и клубники. Я не хотел бы быть голодным. Мне нравится красивая одежда, мне очень нравится радовать людей роскошными вещами"
"Русское искусство – это дешёвый вариант того, что не может позволить себе купить бедный человек"
"Мой папа был очень жестокий человек, он нас бросил, когда мне было 12 лет. Он был садист, ловил в деревне какого-нибудь пенсионера-ветерана, который косил траву, и, зная идеально немецкий язык, представлялся фашистом и кричал на старика по-немецки. Он этих бедных крестьян доводил до истерики. Поэтому папа у меня ассоциировался с Гитлером. А мама была очень красивой блондинкой, очень похожей на Мэрилин Монро... И когда у меня началось половое созревание, лет в 14, я увидел фильм "В джазе только девушки". Я узнал свою маму в Мэрилин. Мама – Мэрилин Монро, папа – Гитлер, это мои основные ассоциации, которые я переложил на себя. Поскольку это мои родители, я должен воплотить их в идеальном виде. Впервые в 8-м классе я переоделся в Адольфа Гитлера, а в 9-м в Мэрилин Монро. Поразительно, что я одинаково неотличимо был похож и на Гитлера, и на Мэрилин Монро. ...К 9-му классу я уже убежал из дома, мне надоело жить с мамой, она была партийным функционером. Я убежал в сквоты к художникам питерского андеграунда, и там мои такие эксперименты оказались очень востребованы"
"Однажды я съел псилоцибиновые грибы, меня вывернуло в унитаз, и я не мог оторваться от той невероятной красоты, которая предстала передо мной. Какие фантастические цвета, какие фактуры"
"Лет семь всё, что я зарабатывал, я тратил на новинки косметологии"
"Я очень тесно соприкасался с тонкими мирами в силу разных духовных практик"
"Храм Христа Спасителя — фейковый, бесчеловечный, все отвратительно сделано, турецкий евроремонт. Может, стоило бы вернуть бассейн, сверху построить храм, а еще сверху — Дворец Советов, который планировали построить при Сталине. Может, тогда случилась бы какая-то гармония... Бассейн же не противоречит христианской вере"
"Я знал лучшие времена и лучшие клубы: при входе с одной стороны — лоток с галлюциногенными грибами, с другой — с косяками, сейчас такое невозможно представить. Сейчас спокойно и немножко неинтересно"
"Для меня Москва потеряна давно, с приходом нынешней власти"
"Давно пора делать культурную революцию в стране"
"Я в Лувре мог бы все картины обоссать. Да только думаю: а стоит ли? А важно ль?"