Дельфины глазами анчоусов
Медицинский памфлет
Ирина Медведева , Татьяна Шишова
http://www.zavtra.ru/content/view/delfi … anchousov/
Начиная с осени 2011 года, с самых первых попыток разжечь в России пожар «оранжевой» революции, нас не покидает ощущение какой-то странности в поведении революционеров. Странности, проявляющейся настолько регулярно, что настало время поговорить о ее системном характере.
Зачем, к примеру, было демонстрировать в качестве лидеров оппозиции политиков типа Немцова и Касьянова, репутация которых настолько сильно подмокла в ельцинские времена, что ее уже не высушить никакими пиаровскими фенами? А не странен ли был поход всем гуртом в гости к новому американскому послу Макфолу? Кто ж так делает? Людей, чье детство прошло в Советском Союзе (а таковых среди «оранжевых» лидеров большинство), буквально с пеленок учили правилам конспирации. Вспомните фильмы о большевиках-подпольщиках: как они путали след, меняли фамилии, надевали парики, приклеивали усы, шли на свои сходки поодиночке, старались собираться в темное время суток… А тут – здрасьте-пожалуйста! – вышагивают гоголем перед фото- и телекамерами, да еще как заведенные повторяют в ответ на вопросы журналистов одну и ту же мантру: «Вы - сурковская пропаганда»!
А само название «революция норковых шуб»? Приблизительно с таким же успехом можно было бы провозгласить революцию олигархов. Никто не спорит, олигархи затевали и впредь могут затевать революции. Но если они хотят привлечь побольше народу, то будут действовать совсем под другой вывеской, внушая всем, что это революция голодных и обездоленных. Тех, у кого не то, что норковой шубы, – и пуховика-то китайского нет! Максимум – телогрейки.
Культурный слой и его провозвестники
Дальше странности только умножались. Когда выяснилось, что на митинг против «оранжевой» революции народу собралось гораздо больше, революционные журналисты поспешили обозвать этих людей анчоусами (по аналогии с выражением «набились, как сельди в бочку»; бочка и засолка входили в метафорический ряд), а себя поименовать дельфинами. Какая тут аналогия, сказать затрудняемся. Вероятно, та, что дельфины славятся своим умом. Но если ты умный, как дельфин, то должен понимать, что в современном обществе не принято так унижать народ. Тем более, если ты являешься рупором «народной революции», вожди которой не оставили надежды привлечь к своей борьбе широкие массы. То же самое, но в еще большей мере, относится и к «творческой находке» другого журналиста, назвавшего народ мухами, которые, дескать, садятся на всякое г…, а норковых революционеров и революционерок – благородными пчелами.
Но когда лидер «Левого фронта» С.Удальцов залез в фонтан, нас посетила одна тревожная догадка. А, может, то, что поначалу казалось чем-то необъяснимо странным, на самом деле просто… глупость? Сами посудите: ладно бы он залез в фонтан, потому что невыносимая жара и хотелось освежиться. Но нет! Дело происходило ранней весной, фонтан был пуст. Да и полез туда Удальцов с довольно неожиданной целью – разбить палатку и проживать там в знак протеста. Кто спорит? Молодой политический лидер имеет право на какие-то броские поступки и жесты. Но нельзя же так грубо игнорировать ассоциативное поле! Чаша фонтана хоть и была на тот момент безводна, но ассоциируется-то все равно с водой. А что такое вода на небольшом ограниченном пространстве? Лужа. «Сесть в лужу» - это ли цель политика? Конечно же, нет. Залезая в фонтан, Удальцов наверняка хотел привлечь внимание и симпатии народа. Он просто не подумал. Хотя вообще-то и думать особо не надо было: стоило вспомнить классический образ вождя мирового пролетариата, возвышающегося над толпой на броневике. Заметьте, здесь целый букет положительных ассоциаций: броня, сталь, сила и одновременно – трибуна, пьедестал. Это вам не лужа…
Быстро нарастающие события с не меньшей быстротой превращали нашу догадку в уверенность. Все примеры приводить не будем, остановимся на одном. Журналист Михаил Берг, публикующийся на либеральном сайте «Ежедневный журнал», ничтоже сумняшеся, написал, что в России идет гражданская война между «культурным слоем» и «православной гопотой». Что касается гражданской войны – это скорее вопросы к прокуратуре: как там с разжиганием социальной и прочей розни? А вот по поводу «культурного слоя» и «православной гопоты» вопросы могут возникнуть у рядового читателя. Вопросы касательно интеллектуальной вменяемости автора. «Гопота», «гопники» - это хулиганы, шпана, мелкие уголовники. Они невежественны, некультурны, бесстыжи, грязно ругаются, смачно плюются, живут утробными интересами, ненавидят интеллигенцию. Кто же такие «православные гопники»? Священноначалие? Ученые богословы? Преподаватели семинарий и духовных академий? Монашествующие? Священство? Миряне, подавляющее большинство которых - это сегодня представители интеллигенции, в том числе академики, профессора, народные артисты, известные писатели, художники, музыканты? Да и самые обыкновенные люди, став на путь православной веры, стараются жить по-христиански. А значит, не воруют, не хулиганят, не матерятся. И смысл жизни видят отнюдь не в низменных удовольствиях. Все это настолько очевидно, что выражение «православная гопота» даже глупым назвать нельзя. Это что-то более фатальное, более серьезное, чем глупость, особенно если употреблять это слово в значении ситуационного, случайного промаха .
А кто представляет «культурный слой» в интерпретации автора? Журналист не расшифровывает, но из контекста ясно, что это свои. Что ж, такой «культуры» мы в последние годы навидались сверх меры. Именно ее представители ратуют за то, чтобы непечатные слова стали употребляемы в печати, на экране, на сцене. И утверждают непотребство в качестве нормы жизни и искусства. Складывается впечатление, что для них это вообще самое главное, центральный смысл бытия. Если кто подобно гопникам и ненавидит культуру, так это представители упомянутого слоя. Иначе зачем бы они так старались ее испохабить своими «смелыми трактовками» и «оригинальными прочтениями», зачем под видом правды с таким сладострастием порочили бы биографии гениев, которые уже не могут ответить им из могилы? Разве не представители этого слоя с конца 80-х насаждают в обществе уголовный жаргон, уголовные повадки, уголовные интересы? Зачем же нарываться на читательские насмешки, называя этот слой культурным? Ведь такие характеристики (равно как и «православная гопота») попахивают уже не просто глупостью, а слабоумием.