Вражда - отношения продолжительной взаимной враждебности между группами, в которой одна из них потерпела ущерб от другой (например, убит один из ее членов) и стремится к возмездию. В эти отношения обычно вовлекаются различные группы происхождения или кланы, и они происходят в ситуациях сплоченности родни, когда индивидуум может полагаться на поддержку родственников. Особенно часто встречаются в обществах (например, сегментарные общества) , где отсутствует центральная политическая или законная власть, но где опасение быть втянутым во вражду действует как главное средство устрашения против проступка.

Социологический словарь

Подробности убийства дагестанского шейха Саида Ацаева продолжают освещать отечественные СМИ. Духовный авторитет республики принял смерть во время теракта – террористы подослали к Ацаеву 30-летнюю смертницу русского происхождения. Закрепленное на ее теле взрывное устройство с поражающими элементами сработало в тот момент, когда бывшая актриса Русского театра Махачкалы Аминат Курбанова (Сапрыкина) оказалась в помещении с Саидом Ацаевым.

Путь из мира искусства в террор оказался для лишившей себя и еще шестерых человек жизни гражданки Сапрыкиной оказался типичным для той категории женщин, что связали свою судьбу с бандподпольем. Приняв ислам, Сапрыкина была жестко обработана в духе радикальных идей, крайне негативно и непримиримо настроена в отношении иноверцев и запрограммирована на самоубийство.

Кроме этого, эта женщина подверглась физическому прессингу. Первое замужество за членом бандподполья оказалось временным – вскоре супруг оказался ликвидированным российскими силовиками в ходе спецоперации, затем такая участь постигла еще двух мужей – членов банды. Повезло только четвертому супругу, который остался в живых и был амнистирован.

Вслед за убийством Ацаева глава Дагестана Магомедсала Магомедов призвал повсеместно создавать отряды для борьбы с боевиками.
"Я думаю, что сегодня мы примем решение в каждом городе, в каждом районе организовать отряды самообороны, дружины из молодых людей, готовых под руководством и вместе с органами внутренних дел вести работу по обеспечению безопасности, по наказанию этих бандитов и террористов. Это поручение всем руководителям городов и районов. Все, что для этого необходимо – организационно и материально – мы должны сделать. И деньги, и все необходимое для этого мы должны найти ", - говорится в сообщении пресс-службы президента республики.

Комментируют:

Владимир Семенко, православный эксперт:

Убийство Саида Афанди Чиркейского, пожалуй, самого авторитетного исламского лидера не только в Дагестане, но и на всем Северном Кавказе – событие этапное, катастрофическое даже на фоне длинного ряда аналогичных убийств и покушений последних лет, когда на самом верху российской власти было объявлено об окончании «контртеррористической операции» в регионе. Именно трагически погибший шейх сыграл, пожалуй, ключевую роль в событиях 1999 года, положивших начало второй чеченской войне. Тогда в первую очередь он и другие суфийские духовные авторитеты республики обеспечили поддержку дагестанскими мусульманами России в ее борьбе с басаевскими бандами, когда отряды Басаева вторглись на территорию Дагестана, пытаясь отторгнуть этот регион от России. Тогда мусульмане республики со своими берданками пришли и легли в окопы рядом с российскими омоновцами и удерживали позиции до прихода армии.

Саид Афанди был бесспорным лидером именно пророссийского ислама на Северном Кавказе, чей авторитет был значим не только для суфийских тарикатов, но даже и для местных салафитских общин, весьма часто вовсе не стремящихся непременно воевать с единоверцами за «чистоту ислама» по образцу пришлых и присылаемых арабов и, к сожалению, небольшого числа новообращенных русских. В последнее время в решающей степени благодаря его усилиям должен был начаться переговорный процесс в республике между суфийскими и салафитскими общинами. Именно это в первую очередь и не устраивало врагов России. По давно привычной схеме главный удар нанесен по одному из авторитетнейших лидеров самогó российского ислама, как всегда поступают радикалы. Не выбив эту важнейшую государственную опору, им сложно рассчитывать на что-то большее, особенно на Кавказе.

Необычайно характерно, что непосредственной убийцей шейха является русская по происхождению женщина, вышедшая замуж за ваххабитского радикала и принявшая ислам ваххабитского толка (ее муж был убит в ходе одной из спецопераций весной этого года). То есть это не кавказская по происхождению женщина, а пришлая, чужая для этого региона.

Некоторые наблюдатели (например, М.Шевченко) прямо указывают на лидера чеченских сепаратистов Доку Умарова, ныне проживающего в Лондоне, как на главного заказчика и, так сказать, «высшего» организатора теракта. Сказать так – все равно что с плохой фигурой умолчания обвинить в произошедшем британские и американские спецслужбы. Закулисным политическим игрокам, мастерам «большой игры», чьи интересы они обслуживают, бесспорно, необычайно выгодно произошедшее. Во-первых, Россию следует отвлечь от возможного вмешательства на Ближнем Востоке, в Сирии и в Иране, где назревает глобальный мировой конфликт с участием ведущих держав. Для этого она должна прочно погрязнуть в собственных проблемах, желательно как можно более сложных и опасных. Во-вторых, нужно поджечь и саму Россию. Дагестан – ключ ко всему Северному Кавказу, Северный Кавказ – ключ к югу, а юг, в свою очередь, ключ к Поволжью. Потеря Дагестана или начало в нем крупномасштабной гражданской войны несет в себе прямую угрозу Поволжью, а стало быть, и целостности всей европейской части нашей страны, самому существованию России.

Российское государство на этом фоне, к сожалению, демонстрирует полную недееспособность, как на местном, так и на федеральном уровне. Почему такая важная фигура не была обеспечена должной охраной, вряд ли доступно рациональному постижению. Как и то, каким образом спецслужбы могли проморгать террористку, давно находившуюся в розыске и хорошо им известную. Привычно сваливать все на родимый бардак – значит заведомо упрощать проблему.

С сожалением приходится констатировать, что Россия в лице облеченных властью и спецвозможностями местных и федеральных начальников, не бережет свою опору, своих друзей. По всей видимости, начальники заняты чем-то другим, и многие догадываются, чем. Решение президента Дагестана о создании отрядов самообороны после столь громкого (говоря мягко) убийства по народному называется «махать кулаками после драки» и плохо способно помочь делу. С кем же будут воевать эти отряды, если даже профессионалы из спецслужб часто не могут вычислить того, кто нанесет очередной удар?

И последнее. В нашем до предела секулярном обществе именно религия по-прежнему является крайне серьезным фактором политической борьбы, в том числе и в мировом масштабе. Сейчас это видно, пожалуй, уже всем. Как бы сделать так, чтобы этот фактор сполна и квалифицированно, со знанием дела учитывался и властями предержащими?

Георгий Котенок, военный эксперт:

Дагестан – одна из горячих точек России, обстановка в которой грозит еще более обостриться. Это кипящий котел с крышкой, которая вот-вот подпрыгнет так, что варево ошпарит, мало не покажется. К чему может привести призыв вооружаться и создавать параллельные с официальными силовые структуры, догадаться не трудно. Отряды ополченцев рискуют автоматически пополнить списки НВФ – незаконных вооруженных формирований, промышляющих на Северном Кавказе с 90-х годов прошлого века. Дагестан по числу «генералов» и «полковников» тогда точно переплюнет дудаевско-масхадовскую Ичкерию.

Два фактора, которые бьют наповал при известии о поголовном вооружении мужского населения Дагестана и сколачивания из них иррегулярных подразделений. Новые отряды станут очередной головной болью для властей РД и всей России. Во-первых, еще год с лишним назад военные эксперты оценивали число отрядов непримиримых, «колеблющихся» и «законсервированных» боевиков в этой республике в 20 тысяч человек. Массовый приток новых «штыков» вызовет изменение качества, и ситуация станет еще хуже, чем в 1999 году. Возможно, к этому сценарию уже готовится федеральный центр, планомерно наращивая группировку в предгорьях Дагестана.

Второй фактор заключен в дагестанском национальном многообразии. Если представить формы взаимодействия и позиционирования отрядов, батальонов, групп, полков этой «дикой дивизии» ополчения сорока с лишним национальностей Дагестана – а строиться они будут, прежде всего, по национально-территориальному признаку, – то отчетливо вырисовывается картина полноценного гражданского противостояния со всеми вытекающими последствиями.

Александр Бородай, политолог:

Очевидно, что мы сталкиваемся с новой тактикой ваххабитского подполья, которое всё больше усиливается в нашей стране. Убийства в Татарстане, многочисленные убийства в Дагестане. Наша страна имеет некоторое число плотных мусульманских анклавов. Эти регионы традиционно исповедуют ислам, который лоялен к власти. Ваххабитам и салафитам это не нужно. Им надо вербовать новых адептов. Все традиционные версии ислама их не устраивают, оно ориентировано исключительно на своё прочтение, которое связано с установлением имамата, в частности, на территории России. Для этого нужно зачистить верхушку лояльного к власти, да и просто к России и русской культуре, мусульманского духовенства. Именно это сейчас и происходит в Дагестане.

Понятно, что будут возникать отряды самообороны, будет какая-то попытка отомстить. Но представители традиционного ислама, число которых на порядки превышает число ваххабитов, в массе своей порой относительно, но лояльные граждане государства, поэтому они не так склонны к агрессии и войне. Тем более к войне с теми, кого можно условно, но причислить к единоверцам. Да и словах «самооборона», «оборона» заложена ловушка – они будут обороняться, а ваххабиты наступать.

А игра от обороны, что на футбольном поле, что на политическом, рано или поздно ведёт к поражению. Самое главное оружие ваххабитов – это страх. Они держат в страхе и светских руководителей того же Дагестана, и представителей духовенства. Многие потенциальные лидеры понимают, что станут следующей мишенью. Я надеюсь, что такие люди найдутся, но понимаю, что нужен особый жертвенный склад. Таких людей объяснимо немного.

С ваххабитами должно бороться государство в лице, прежде всего спецслужб. Оно это делает, но не очень эффективно, так как убийства продолжаются.

А для того, чтобы бороться эффективно – надо вести не только оборонительные операции, не только пытаться закрыть территорию нашей страны, но и вести наступательные действия. Мы все хорошо знаем, где на Ближнем Востоке, центр распространения ваххабизма, откуда идут деньги, добровольцы, где проводится обучение, где вербуются новые адепты ваххабизма из числа мусульманских паломников.

Чтобы противостоять этой угрозе, нужна другая политика. Пока ни традиционное исламское сообщество, ни государство не ведёт агрессивных наступательных действий.