После 12 июня отставка нелегального президента Путина стала центральным пунктом политической повестки дня России.

Требование отставки звучало и на плакатах участников "Марша миллионов", и в выступлениях ораторов на трибуне. Оно доминировало в принятом на митинге Манифесте.

Сама по себе отставка Путина, разумеется, не решит ни одной фундаментальной проблемы России. Но без нее невозможно даже подступиться ни к одной из этих проблем.

Любая дорожная карта восстановления базовых институтов государства, пораженных раковой опухолью путинской клептократии, может начинаться только со дня Х — ухода Путина с политической сцены России.

На следующий день после марша прозвучало много и скептических отзывов, и конкретных предложений относительно текста принятого на митинге Манифеста. Но лишь очень немногие авторы, как, например, Андрей Колесников, пытались утверждать, что поставленные в нем задачи могут и должны реализоваться "при Путине".

На фоне того, что происходит ежедневно на наших глазах, трудно представить себе, что блестящий интеллектуал Колесников может искренне верить в какое-то будущее страны "при Путине". Скорее всего он все еще по инерции находится в рамках недавней установки Чубайса о пролонгации властного тандема сислибов с Путиным на 5-10 лет ради проведения недоделанных реформ.

Но ритм политического времени в России заметно ускоряется и 13 июня уже не 1 июня. Гораздо адекватнее, как мне кажется, оценивает ситуацию внутри правящей верхушки Г. Павловский, чьи инсайдерские свидетельства я подробно разбирал в предыдущей статье.

Явно симпатизирующий сислибам и предлагающий себя в качестве их идеолога маститый политкомбинатор точно знает, что думают о происходящем те, без которых Путин никто — они считают это безумием. Более того, он буквально подстегивает их как можно скорее выразить свое понимание происходящего и словом и делом.

Стереоскопически дополняет эту картину состояния умов российской верхушки ракурс с ее противоположного фланга, представленный другим ярким российским политическим мыслителем С. Кургиняном.

С. Кургинян давно симпатизирует во властном тандеме силовикам и пытается обелять и идейно окормлять их как меньшее, на его взгляд, зло, как воров державно-патриотических, строптивых по отношению к Западу, хранящих свои опричные паи якобы в пределах Отечества, национал-клептократов, если хотите, в отличие от безродных либеральных глобо-клептократов.

Сегодня Кургинян не менее решительно, чем его собрат по разуму Павловский, отвергает сценарий сохранения еще на несколько лет тандема силовиков-сислибов для проведения недоделанных реформ:

"Внутрисистемный компромисс превращается из нормы политической жизни в источник полномасштабной политической катастрофы... Либеральные партнеры путинских консерваторов, заключив с консерваторами псевдокомпромисс, начинают навязывать им непопулярные меры. Это и ценовая политика, и политика в сфере ЖКХ, и политика в сфере образования и здравоохранения.

Власть, которая сама подливает масло непопулярных реформ в огонь уличного протеста, ведет себя как самоубийца… Краски столь мрачны, что сгущать их нет ни малейшей необходимости. Вот почему мы начинаем борьбу за демонтаж этого, как никогда опасного, компромисса".

Демонтаж здесь ключевое слово. По существу и Кургинян, и Павловский, — оба многолетние участники кремлевских аналитических штабных игр, выступают с противоположных позиций за одно и то же — за демонтаж путинского режима.

Потому что суть путинского персоналистского режима как раз компромисс, тандем двух властных группировок, созданный злым гением Березовского и Волошина кровавой осенью 99-го. Майор занюханной дрезденской резидентуры, чиновник второго плана в мэрии бандитского Петербурга, затем в администрации позднего Ельцина В. Путин не мог стать ни лидером, ни идеологом ни одного из этих кланов.

Зато в контексте их компромисса нелегальный президент Путин всей своей трудовой биографией, включая двенадцатилетнее непорочное служение на галерах, органично сочетает и синтезирует в своей персоне обе ветви криминального капитализма в России. И в этом смысле он воистину был Наше Все.

Однако в обстановке нарастающего экономического, социального, политического, морального кризиса; сокращающейся базы кормления клептократов; массового протестного движения в столице, грозящего распространиться на всю страну, у каждой из группировок возрастает непреодолимое искушение решить хотя бы на время все свои проблемы самым простым способом. Сбросив партнеров по тандему с властных галер на колья справедливого народного гнева. Темпераментные призывы хорошо информированных инсайдеров Павловского и Кургиняна — свидетельства степени этого искушения.

Но с разрушением тандема силовиков и сислибов Путин становится никому не нужен. Тем более Путин, которого десятки тысяч людей, маршировавших в центре Москвы, громко называли вором под молчаливо-одобрительными взглядами тысяч омоновцев.

"Марш миллионов" был политическими похоронами Путина. Публично опущенный пахан уже не пахан. Победившие сислибы немедленно запустят традиционную программу "оказался наш Отец не Отцом, а сукою". Победившие силовики зачистят сислибов еще с именем Путина на устах, но быстро заменят его на что-нибудь сечинско-рагозинско-гундяевское.

Неизбежное отстранение отработанного диктатора властной верхушкой — это классика умирающих авторитарных режимов. Чем интенсивней и последовательней протестное движение, тем быстрее эта отставка происходит. Но она не финальная кульминация протеста, а, напротив, старт самой острой фазы политического кризиса.

В нашем случае обе властные группировки имеют свои конкурирующие, но содержательно идентичные проекты постпутинской России. Каждая из них надеется единолично остаться при властесобственности, зачистив конкурентов под флагом всенародной борьбы с коррупцией. Миллиардеры тимченки, чемезовы, ротенберги разоблачат шуваловых, дворковичей, абызовых. Или, наоборот, как получится. Среди тех и других нет фордов, зворыкиных, гейтсов, джобсов. Источник чудесного обогащения всех властесобственников до единого один и тот же — властный ресурс, полученный ими в кормление.

Чума на оба ваших дома — единственно возможная позиция протестного движения. Нельзя позволить ни одной из кремлевских группировок конвертировать нарастающую энергетику мирной антикриминальной революции в проект сохранения власти той или иной ветви клептократии.

Но для этого протест должен обрести свою собственную субъектность. Субъектность протеста это не только и не столько персональный состав его координаторов, а прежде всего предъявленный обществу проект дорожной карты Переходного периода от путинского паханата к демократической республике.

Отставка президента-нелегала — начальная отправная точка Переходного процесса. Без нее мы остаемся в путинской у-вечности, в этой схлопнувшейся черной дыре русской истории, в свидригайловской закоптелой нефтегазовой баньке с ползающими по всем углам разбухшими пауками — ветеранами дрезденской резидентуры и кооператива "Озеро".

Контур дорожной карты был представлен 12 июня в Манифесте Свободной России и сейчас активно обсуждается. Принципиальными задачами Переходного периода (6-8 месяцев) являются принятие нового избирательного законодательства, обеспечивающего избрание парламента и президента на прозрачных конкурентных выборах; изменения в Конституции РФ, существенно ограничивающие полномочия и срок пребывания во власти президента.

Эти неотложные политические преобразования пользуются широкой поддержкой гражданского общества. Избранные в конце Переходного периода новые органы государственной власти, впервые за многие годы облеченные безусловным доверием народа, смогут приступить к решению фундаментальных проблем российского государства: модернизация архаичной экономики; институт собственности; социальная политика; федерализм; реформа силовых структур и т.д.

Согласованный совместно людьми разных политических и идеологических воззрений Проект переходного периода станет самым сокрушительным оружием Российской мирной антикриминальной революции 2012 года. Рухнет последняя пропагандистская линия обороны режима: а что же будет после Путина, не погрузится ли страна в хаос, не узурпируют ли власть такие же или еще худшие мерзавцы?

Властным группировкам будет просто нечего противопоставить Проекту, требующему всего лишь соблюдения элементарных гигиенических норм политической жизни. Более того, наиболее вменяемые их элементы увидят для себя в этом проекте exit strategy, гарантии их личной безопасности в том числе, а может быть, и прежде всего друг от друга. Подобное понимание позволит включить формальные и неформальные механизмы Круглого стола, что только приблизит реализацию целей мирной революции.

Активисты протеста — не оппозиция, а патриоты, носители здорового государственного сознания. Творческая задача мирной антикриминальной революции — возрождение России, создание государства, способного обеспечить свободную достойную жизнь ее гражданам. Оппозиция этим целям — сегодняшняя преступная власть.