Автор: Збигнев Бжезинский, перевод Александр Роджерс
Недавно китайский чиновник высокого ранга, очевидно заключивший, что американское падение, как и китайский рост оба неизбежны, написал в порыве откровения такому же американскому чиновнику «Но, пожалуйста, не дайте Америке упасть слишком быстро». Хотя неизбежность ожиданий китайских лидеров далека от окончательности, он имеет право быть осторожным, когда смотрит на будущую смерть Америки.
Если Америка споткнётся, над миром вряд ли будет доминировать единый выдающийся преемник, даже не Китай. Международная нестабильность, рост напряжения между глобальными конкурентами и даже полный хаос может быть результатом.
Если внезапный массивный кризис американской системы (например, новый финансовый кризис) произведёт быстро развивающуюся цепную реакцию, ведущую к глобальному политическому и экономическому беспорядку, устойчивый дрейф Америки к распаду и бесконечное расширение войны с исламом вряд ли произведут, даже к 2025 году, нового глобального гегемона. Ни одна страна не будет готова исполнить эту роль на планете, которую США играют с момента распада СССР в 1991 году: лидера нового, глобально кооперативного мирового порядка.
Скорее будет затяжная фаза довольно неубедительной реорганизации глобальных и региональных сил, без значительных победителей и с гораздо большим числом проигравших, в условиях международной нестабильности и потенциально фатальных рисков для глобального благосостояния. Скорее, чем мир мечты о демократическом процветании, возникнет гоббсовский мир усиления национальной безопасности, построенной на различных сплавах авторитаризма, национализма и религии.
Лидеры мировых сил второго порядка (среди них Индия, Япония, Россия и некоторые европейские страны) уже оценивают потенциальный результат падения США на их национальные интересы. Японцы, опасаясь доминирования Китая над Азиатским континентом, ищут новые связи с Европой. Лидеры Индии и Японии возможно рассматривают более тесное политическое и даже военное сотрудничество в случае опускания Америки и роста Китая. Россия, возможно полная ожиданий (и даже злорадства) относительно американских перспектив, почти обязательно поглядывает независимые страны бывшего Советского Союза. Европа, до сих пор не сплочённая, будет растягиваться в нескольких направлениях: Германия и Италия в сторону России из-за коммерческих интересов, Франция и незащищённая Центральная Европа в поисках более политически цельного ЕС, и Британия, балансирующая между ЕС и сохранением своих особых отношений с падающими США. Другие могут поспешить обозначить свои региональные сферы: Турция в границах старой Оттоманской Империи, Бразилия в Южном полушарии, и так далее. Ни одна из этих стран, между тем, не обладает необходимой комбинацией экономической, финансовой, технологической и военной силы, чтобы претендовать на наследование американской ведущей роли.
Китай, часто называемый американским наследником, имеет впечатляющую имперскую историю и стратегическую традицию тщательно вымеренного терпения, что позволило ему успешно существовать на протяжении нескольких тысяч лет. Пекин осмотрительно принимает существующую международную систему, даже если не видит текущую иерархию в качестве перманентной. Он признаёт, что успех зависит не от драматического коллапса системы, но зависит от постепенного перераспределения силы. Более того, Китай ещё не готов присвоить себе роль Америки в мире.
Пекинские лидеры сами часто подчёркивают это при каждом важном измерении развития, богатства и силы, что Китай всё будет модернизироваться и развиваться несколько десятилетий, до сих пор значительно отставая не только от США, но и от Европы и Японии по основным показателям современности и национальной силы. Согласно этого, китайские лидеры отказываются от любых претензий на глобальное лидерство.
На некотором этапе, однако, может возникнуть китайский национализм, который повредит китайским международным интересам. Чванливый националистический Пекин мгновенно создаст региональную коалицию против себя. Никто из ключевых соседей Китая (Индия, Япония и Россия) не готов признать китайские претензии на американский глобальный тотемный столб. Они даже могут искать поддержки у падающей Америки, чтобы противостоять слишком настойчивому Китаю. В результате региональные отношения могут стать очень напряжёнными, особенно учитывая похожие националистические тенденции среди соседей Китая. В результате может возникнуть фаза острого международного напряжения в Азии. Азия 21-го века может начать повторять Европу 20-го – насильственную и кровожадную.
В то же время безопасность ряда слабых государств, географически расположенных рядом с сильными, также зависит от международного status quo, обеспеченного глобальным доминированием США, и будет всё более слабеть одновременно с падением США. Страны с подобной позицией (включая Грузию, Тайвань, Южную Корею, Беларусь, Украину, Афганистан, Пакистан, Израиль и страны Ближнего Востока) сегодня геополитически эквивалентны исчезающим видам дикой природы. Их судьбы тесно связаны с природой международного окружения, оставляемого сзади исчезающей Америкой, порядочной и сдержанной, или, что скорее, эгоистичной и экспансионистской.
Теряющие силу США могут также оказаться под угрозой ослабления стратегического партнёрства с Мексикой. Американская экономическая эластичность и политическая стабильность пока смягчали многие вызовы, заложенные в таких чувствительных соседских отношениях, как экономическая зависимость, иммиграция и торговля наркотиками. Падение американской силы, между тем, скорее всего, поставит под сомнение хорошее мнение об американской экономической и политической системе. Падающие США, скорее всего, будут более националистическими, более защищающими свою национальную идентичность, более параноидальными относительно внутренней безопасности, и менее желающими тратить ресурсы на нужды развития других стран. Ухудшение отношений между падающей Америкой и озабоченной внутренними делами Мексикой может вызвать появление особенно зловещего явления: возникновение в качестве важной проблемы мексиканского национализма в политике – территориальных требований, оправдываемых исторически и подогреваемых пограничными инцидентами.
Другим последствием американского падения будет коррозия кооперативного менеджмента глобального достояния – такие разделённые интересы, как морские линии, космос, киберпространство и окружение, чья охрана императивна для долгосрочного роста глобальной экономики и продолжения базовой геополитической стабильности. В почти любом раскладе потенциальное отсутствие конструктивной и влиятельной роли США фатально отразится на глобальном достоянии, поскольку превосходство и вездесущесть американской силы создаёт порядок там, где нормально был бы конфликт.
Не обязательно, что все описанные выше угрозы могут стать реальностью. Как и озабоченность, что американское падение создаст глобальную опасность, подвергнет угрозе уязвимые страны и создаст более сложное североамериканское окружение, не может быть аргументов для глобального превосходства США. По факту, стратегические сложности в мире 21-го столетия делают такое превосходство недостижимым. Но те, кто сегодня мечтают об американском коллапсе, возможно, пожалеют об этом. И как мир после Америки будет более сложным и хаотичным, очень важно, чтобы Соединённые Штаты создали новое, стратегическое видение своей внешней политики – или начали готовиться к опасному скатыванию в глобальные потрясения.
