Радикалы на Ближнем Востоке затягивают пояса

Нелегко в эти дни приходится экстремистским организациям, которые нуждаются в немалом бюджете для финансирования своей деятельности, поскольку любая подрывная акция требует прочной экономической базы.

Кроме фанатичной убежденности в том, что цель оправдывает любые средства, экстремисту необходима инфраструктура поддержки, средства для приобретения взрывчатки, укрытие, автомобиль, оружие, фальшивые документы и так далее.

Во времена второй палестинской интифады израильские спецслужбы подсчитали, что пояс смертника стоит около 700 шекелей (150–170 долларов), запуск ракеты «Касам» также обходится в несколько сот шекелей. Мега-теракт — такой, как 11 сентября 2011 года в США — может обойтись в сотни тысяч долларов.

Мировой финансовый кризис совпал с «арабской весной» и существенными геополитическими переменами на Ближнем Востоке. Очень немногие из экстремистских организаций способны зарабатывать на жизнь, или, если точнее, на смерть, самостоятельно. В Израиле писали о том, что «Аль-Каида» в Северной Африке подрабатывает, похищая людей и торгуя заложниками, а ливанская «Хезболла» зарабатывает часть средств продажей наркотиков.

Однако, как правило, бюджет радикальных группировок складывается в основном из частных или государственных пожертвований. Так, «Хезболла» до недавнего времени получала солидные пожертвования от бизнесменов ливанского происхождения, живущих в Африке и Южной Америке, а также в США.

Немалую помощь радикальным группировкам оказывают и государства. В бюджете Ирана, например, прописана статья, направленная на поддержку «Хезболлы», ХАМАСа и «Исламского джихада». Но что делать, если денежный поток внезапно иссыхает, а затем полностью прекращается?

«Хезболла»

В деревнях южного Ливана по-прежнему можно увидеть сотни домов, разрушенных в ходе войны 2006 года, а также незаконченные стройки.

У движения «Хезболла», которое обязалось компенсировать жителям южного Ливана убытки, понесенные ими в ходе борьбы «Хезболлы» с Израилем, нет денег, чтобы завершить работы.

Источники в руководстве движения рассказывают, что средств не хватает и на пополнение военного арсенала: финансовая ситуация у «Хезболлы» не блестящая.

С начала 1990-х годов главным спонсором «Хезболлы» является Иран.

До 2000 года бюджет организации составлял более 100 млн долларов в год, и львиную долю, около 100 миллионов, предоставлял Тегеран. На протяжении последних 10 лет расходы «Хезболлы» увеличивались — увеличилась и иранская финансовая помощь, которая к 2006 году достигла 200 миллионов в год.

После израильско-ливанской войны 2006 года Иран пообещал предоставить «Хезболле» дополнительно 1 миллиард долларов на обустройство южного Ливана и выплату компенсаций местным жителям.

Однако три года спустя эта сумма была урезана на 40% из-за финансового кризиса, а после того, как упали цены на нефть и против Ирана были введены новые экономические санкции, она сократилась еще в полтора раза.

Если добавить к этому беспрецедентную коррупцию, о которой упомянул лидер «Хезболлы» Хасан Насралла в ходе своего заявления 6 декабря (финансовый директор «Хезболлы» проворовался на 1,6 млрд долларов), а также ужесточение европейского и американского законодательства в отношении финансирования экстремистских организаций, то создается впечатление, что «Хезболле» грозит настоящая финансовая катастрофа.

По данным французской газеты Figaro, на днях Генпрокуратура США подала иск против ливанско-канадского банка, подозреваемого в отмывании денег в пользу «Хезболлы». Ливанские источники также сообщают, что в ходе мирового финансового кризиса пострадали и многие бизнесмены-доноры организации в США и Европе.

ХАМАС

В не менее тяжелой ситуации сегодня находится и палестинская организация ХАМАС, контролирующая сектор Газа.

В результате бурной и затяжной «сирийской весны» «внешнее» руководство группировки, базирующееся в Дамаске, фактически осталось без крыши над головой.

Все началось с того, что Халед Машааль, глава Политбюро ХАМАС, отказался провести демонстрацию в поддержку Башара Асада, видимо, опасаясь навлечь на себя гнев арабских революционеров.

Затем Машааль пошел еще дальше и призвал Асада провести необходимые политические реформы, «пока не поздно».

Параллельно в арабских СМИ появились сообщения о том, что руководство ХАМАС начинает покидать насиженное место и искать очередную арабскую столицу, готовую принять «современных бедуинов» (так некогда называл себя покойный глава ООП Ясир Арафат). Но Иран выдвинул ультиматум: если руководство группировки покинет Дамаск, Тегеран прекратит снабжать ХАМАС оружием и деньгами.

Поскольку сектор Газа не является самодостаточной экономической единицей, возместить недостающие миллионы в казне ХАМАС будет явно неоткуда.

Правда, пока на помощь пришел турецкий премьер Реджеп Тайип Эрдоган, распорядившийся выделить группировке 300 миллионов долларов в виде экстренной помощи.

Однако пока неясно, станет ли Турция помогать ХАМАСу на постоянной основе.

До 2002 года в качестве главного банкира и спонсора ХАМАС выступала Саудовская Аравия, однако после событий 11 сентября 2001 года, а также отказа ХАМАС принять выдвинутую Саудовской Аравией инициативу по примирению с официальным руководством Палестинской автономии, Эр-Рияд фактически прекратил финансовую поддержку.

Очевидно, что финансовые трудности не изменят идеологии радикальных движений и организаций, однако могут помешать им реализовывать свои замыслы и вести широкомасштабную пропаганду.

Проклятье! Почему российский кризис глубже мирового

Глава Федеральной резервной системы Бен Бернанке отказал Европе в американской поддержке. Алексей Кудрин раскрыл непрофессионализм российских политиков. ОПЕК заявила, что несмотря ни на что будет наращивать добычу нефти.

Так бывает: разные, казалось бы, события, если их сопоставить, вызывают взрывной стереоэффект. Тем более, если все они замыкаются на кризис.

Зеркало Великой депрессии

Итак, глава ФРС умывает руки. Бен Бернанке на закрытой встрече с конгрессменами, о которой они же и рассказали агентству Bloomberg, пообещал законодателям, которых, естественно, реакция избирателей волнует гораздо больше происходящего в еврозоне, что Федрезерв не будет больше (сверх открытых до 1 февраля 2012 года своп-линий, по которым ЕЦБ и другие европейские банки могут получать дешевые долларовые кредиты) перегружать себя обязательствами по спасению евро. Конгрессмены остались довольны.

Чего никак не скажешь о коллегах Бернанке. В ответ Кристин Лагард, директор-распорядитель МВФ, выступая, кстати, все там же за океаном, но уже перед Госдепом, дала волю страстям. Она сравнила происходящее сегодня в мировой экономике с Великой депрессией и подчеркнула: «Нет больше в мире экономик, включая бедные, развивающиеся и развитые страны, которые бы имели иммунитет к кризису». А раз кризис грозит всем, то в пику Бернанке Лагард призывает «все страны, независимо от государственного и политического устройства или религии, объединиться для борьбы с кризисом».

Согласитесь, в переводе с сухого экономического на пламенный кубино-испанский это звучало бы как Patria о muerte!

Вот только о новых антикризисных инициативах Лагард ничего не сообщается. А это значит, что образ Великой депрессии ей понадобился не для анализа кризиса, а для того, чтобы у слушателей мурашки забегали по спине.

Жаль. Сравнение оправдано в том смысле, что тогда экономика тоже переходила на новый этап. Это был крах традиционного капитализма. Дорогу к новой экономике, которая впоследствии стала именоваться экономикой индустриального, а потом и постиндустриального общества, проложил новый курс Рузвельта.

Вектор перемен, который открывает нынешний кризис, зависит от ответа на вызовы всеобщей глобализации. Им может быть существенное укрепление наднациональных институтов регулирования.

Есть данные, приводившиеся в Каннах, на саммите «двадцатки», что мировую финансовую систему сотрясает миграция «теневых», а значит, неопознанных капиталов в астрономическом объеме $60 трлн. Чтобы их по крайней мере распознать, ведется борьба с оффшорами, появляются международные финансовые полицейские с до боли знакомой вывеской FSB, под которой скрывается не Лубянка, а созданный «большой двадцаткой» фонд, призванный поддерживать финансовую стабильность.

Может создаться впечатление, что кризис еврозоны опровергает вывод о наступлении наднациональной эры. Но это не так. Нынешний кризис — первый в биографии евро, и он выявил, что в какой-то мере появление евро было забеганием вперед. Под евро не оказалось достаточных оснований. Их спешно пытаются соорудить сейчас, бюджетный союз европейских стран и есть такое основание.

Кризис евро как наднационального образования не означает, что вектор движения был выбран неправильно. Наоборот, кризис показал, что наднациональные институты нуждаются во всемерном укреплении.

Если допустить крах евро, это будет стратегическим поражением не только Европы, это будет означать, что кризис сбил человечество с магистрального направления развития. В споре Лагард с Бернанке я на стороне дамы.

След разбитого корыта

Если в мировой экономике разворачивается в том числе и идейная битва за евро, то в родных пенатах полет мысли пониже, да и дела пожиже. Зато кризис – погуще.

Алексея Кудрина, которого, несмотря на высокую аттестацию полученную от Владимира Путина, назвавшего бывшего министра финансов в последнем телеобщении с народом не только высоким профессионалом, но и своим личным другом, пора зачислять в оппозицию.15 декабря на Гайдаровских чтениях он выступил не только как противник безудержного роста госрасходов. Он говорил о кризисе управления.

При наличии огромных ресурсов, обеспеченных нефтегазовыми доходами, а они, по подсчетам Кудрина, принесли правительствам Бориса Ельцина $200 млрд, в то время как в первое десятилетие XXIвека итог составлял $2трлн, экс-министр финансов констатировал отсутствие «стратегического планирования».

Казалось бы, Кудрин не прав — а как же национальные проекты? Да и вообще, если стратегического планирования не было или оно было недостаточным — сам Минфин и виноват — надо было быть щедрее.

Но вот что говорит сам Кудрин. «У нас по доходам появлялись и идеи, появлялись новые программы», однако новые целевые программы появлялись при не выполненных старых. Кудрина можно понять так, что нацпроекты были важны не сами по себе, а как презентация стране их куратора – тогда еще безвестного Дмитрия Медведева. Сам Кудрин, однако, на этом внимание не заостряет. «Это проблема последних двух лет, очень болезненная», — утверждает он.

На самом деле Кудрин перечеркивает всю политику наращивания госрасходов, которая обречена на провал при отсутствии должного стратегического планирования. Это и есть кризис управления. Российский, а отнюдь не мировой. Который не получил острых форм как раз из-за изобилия нефтегазовых доходов.

Доморощенный кризис резко обостряется под воздействием мирового. Дело не только в евро, крах которого может вызвать цунами мирового кризиса. Нефть ближе и роднее.

А с нею вот что происходит. В ноябре 2011 года страны ОПЕК поставили трехлетний рекорд по добыче нефти -- 30,68 млн баррелей в день. При этом мировая экономика шатается, ни о каких, тем более трехлетних рекордах и не помышляя, а цены на нефть уверенно зашкаливают за $100 за баррель. Первая загадка.

Если оперировать только спросом и предложением, разгадка в том, что впереди – светлое экономическое будущее. Покупать нефть задорого, когда ее и так много, имеет смысл только при уверенности, что она еще подорожает. А так цена себя поведет только при подъеме экономики.

Не убеждает. Значит, спроса и предложения недостаточно. Цены на нефть удерживает наверху третий фактор - финансовый рынок. Нефтяные фьючерсы давно стали инструментом хеджирования финансовых и курсовых рисков. А это значит, если вернуться к тому, что в конечном счете решающее значение имеет состояние и перспективы экономики, что высокие цены на нефть в той мере, в какой они надуты финансовым рынком, – это очередной пузырь. И если вверх цены на нефть могут подтолкнуть какие-нибудь неэкономические события – например, запрет на ввоз иранской нефти, то резко обрушить их вниз легко может сама экономическая динамика. Риски растут.

Вторая загадка. 14 декабря ОПЕК, прекрасно видя риски мировой экономики, решила не снизить, а увеличить квоты на добычу нефти более чем на 20%.

Сами шейхи, понятно, говорят, что это их вклад в борьбу с кризисом. Но вспомним ноябрьский рекорд. Здесь логика другая. Да, риски растут, но зачем же отказываться от того, что еще можно получить. К тому же ОПЕК впору озаботиться удержанием своей нынешней доли нефтяного рынка. И это третья загадка.

Из патриотических чувств первой из возможных победителей ОПЕК хочется назвать Россию. Она и в самом деле в четвертом квартале 2011 года  увеличила экспорт нефти. Однако ОПЕК боится отнюдь не России.

Самый бурный рост нефтедобычи разворачивается в США. Если в 2009-м году там добывалось 1,95 миллиона баррелей в сутки, в 2010-м — 1,99 миллиона, то в 2011 году произошел взрыв  — 7,5 миллиона баррелей в день (7,8 миллиона по данным ЦРУ).

США по добыче нефти уже сейчас на третьем месте в мире (после России — 10,54 миллиона баррелей и Саудовской Аравии — 8,8 миллиона баррелей).

Все дело в открытии гигантских месторождений горючих сланцев и в технологиях добычи из них так называемых масел, которые приравниваются к нефти.

Компания Goldman Sachs в сентябре заявила, что к 2017 году объем добычи нефти в США превзойдет объем добычи в Саудовской Аравии. США будут производить 10,9 миллиона баррелей в день.

Что же получается? Москва, напрягая ресурсы и пренебрегая интересами будущих поколений, гордится тем, что находится на первом месте в мире по добыче нефти, занимая только седьмое по разведанным запасам. Но это пиррова победа.

Во-первых, новые квоты ОПЕК, как и обострение кризисной обстановки вокруг евро, приближают снижение цен на нефть.

Во-вторых, расклад сил на нефтяном рынке меняется. В среднесрочной перспективе на роль первой скрипки выдвигаются США, а это значит, что ресурсы проведения Россией собственной геополитической игры в духе «энергетической сверхдержавы» тают. Как тает и политический авторитет даже в ближайшем окружении на просторах СНГ.

В-третьих, оказывается, что и как углеводородный придаток развитых стран Россия теряет привлекательность. А никаких других прорывов, кроме увязания в гонке вооружений, не предвидится – «спасибо» кризису управления.

Вот это и есть нефтяное проклятье. Без всяких кавычек. Или просто проклятье.