Это в то самое время, когда наша веселая тройка расхаживала по развалинам сирийского города и призывала сюда еще большую беду, Human Right Watch выпустил еще два убийственных доклада: один об асадовских концлагерях под названием "Сирийский Гулаг", второй о сексуальных преступлениях правительственных войск. Оба доклада страшно читать даже тем людям, которые хорошо знают о Холокосте и сталинском Гулаге. Верховный комиссар ООН по правам человека Нави Пиллэй еще в январе 2013 потребовала предать Асада Международному уголовному суду за военные преступления, в результате которых погибли десятки тысяч мирных граждан. Сегодня число жертв исчисляется сотнями тысяч. И в этом преступлении есть вклад Александра Проханова, Михаила Леонтьева, Максима Шевченко и тысяч их коллег с федеральных каналов, информагентств, радиостанций и газет, входящих в громадную систему путинских информационных войск.
Эти три человека, Проханов, Леонтьев и Шевченко, заметно различаются по своим взглядам. Александр Проханов – антисемит, антилиберал, "последний солдат империи", человек, в смутном, пронизанном мистицизмом сознании которого смешались красное и коричневое, левое и правое, тоска по советской империи и страстное обожание террористов ХАМАС.
Михаил Леонтьев – крайне правый, сверхрадикальный либерал в экономике. Люто ненавидит левых. Получил премию Адама Смита, учрежденную гайдаровским Институтом экономики проблем переходного периода "за критику либеральной политики с позиций либерализма". Идеал политика – Пиночет. Единственный выход из кризиса мировой экономики – глобальная война.
Максим Шевченко – "правозащитник" в президентском СПЧ, отчетливо левых взглядов, очень не любит Израиль, считает террориста Брейвика последователем израильских методов по отношению к палестинцам. Идеологию ХАМАС считает аналогом христианской демократии.
Общее между ними то, что все трое – фашисты. Это особый фашизм современного типа. Это – путинизм, первый в истории фашизм эпохи постмодерна. Его нельзя назвать идеологией, или философией, или религией. Идеология – это система взглядов на мир. Такую систему взглядов можно изложить в тексте, напечатать книгу. Например, "Манифест коммунистической партии", или "Майн Кампф", или "Краткий курс истории ВКП(б). Книга под названием "Путинизм" невозможна, поскольку, если попытаться найти то общее, что объединяет сегодня все, что входит в понятие путинизм, то никакой системы взглядов не получится. Это будет, скорее, некоторый набор "понятий", наподобие тех, что выработал криминальный мир, создавший параллельную субкультуру, противостоящую культуре нормальных людей.
"Понятия" мало что говорят об устройстве вселенной, зато позволяют "правильно" войти в камеру, выстроить отношения с сокамерниками и администрацией.
"Понятия" путинского постмодернистского фашизма выстраиваются тройками, каждая из которых помогает путинскому фашисту правильно построить отношения с определенной частью мира.
По отношению к внешнему миру это тройка: Имперство – Милитаризм – Национализм. Это базовые ценности путинского фашизма. Именно по исходящему от них запаху путинский фашист мгновенно определяет: "свой - чужой". Будь то в студии федерального телеканала или в социальной сети. Всячески выпячивающий свое еврейство Соловьев может восхищаться и брататься с антисемитом Прохановым и воспринимать как врага еврея Гозмана. Поскольку с Прохановым Соловьева объединяют перечисленные выше три базовые ценности. А с либералом, антиимперцем и "космополитом" Гозманом эти ценности Соловьева разъединяют.
При этом, путинский фашист может быть одновременно татарским, чеченским или еврейским националистом. Это его частное дело. Это у него будет "национализм – хобби". Но он непременно должен встраивать свой частный, отдельный "национализм-хобби" в большой и главный русский национализм имперского типа. Русский национализм не имперского типа однозначно отбрасывается как "чужой", а точнее, как "враг".
Именно поэтому русское националистическое крыло оппозиции оказалось полностью разгромлено, а его лидеры либо сидят, как Демушкин и Белов-Поткин, либо эмигрировали как Мальцев, либо перешли на сторону власти как Лимонов. Имперство – милитаризм – национализм в путинском фашизме это не отдельные ценности, а одна синкретически нераздельная слипшаяся в единый ком ценность. Путинский фашист обязан всегда выбирать силовой вариант решения вопроса. Обязан под посягательством на целостность территории и нерушимость границ всегда, вопреки логике и геометрии, понимать изъятие куска территории из России и приветствовать присоединение чужого куска. Хотя и логика и геометрия шепчут путинскому фашисту в оба уха, что присоединение – это такое же посягательство на целостность и нерушимость границ. И национализм тоже должен быть правильный: имперский и воинствующий, а не рохля какая со всяким там приоритетом русской культуры и русского языка. Поэтому безграмотный Мединский – свой, а Сокуров – всегда будет чужой.
По способу мышления и изложения мыслей тройка "понятий" путинского фашизма выглядит так: Иррационализм – Эклектика – Традиционализм. Тут путинский фашизм недалеко ушел от того классического "ур-фашизма", который Умберто Эко описал в своем эссе 22 года назад. Хотя есть своя, российская специфика, в основе которой – православие. Путинский фашист может быть атеистом или агностиком, но эти свои недостатки должен не то, чтобы скрывать, но и не особо демонстрировать. "Атеисты – больные животные, их надо лечить", - эти слова телеведущего и зав.кафедрой литературы и культуры МГИМО Юрия Вяземского не входят в "понятийную" систему фашизма эпохи постмодерна, но в целом воспринимаются как верный ориентир. Правильный фашист эпохи постмодерна должен быть православным. Иначе, он какой-то неправильный фашист.
Свое место по отношению к другим ценностным системам путинский фашизм определяет с помощью тройки: Антизападничество – Антигуманизм – Антилиберализм. Это тоже слитная, синкретически "слипшаяся" тройка ценностей. На острие атаки – гомофобия. По сути, это главная, а, пожалуй, что и единственная внятная претензия русского фашизма к Западу и примкнувшим к нему гуманизму и либерализму. "Все вы там в своих гейропах оскотинились и погрязли в содомском грехе!", - так, в конечном итоге, выглядит последний аргумент, бросаемый в лицо оппоненту-западнику, либералу и гуманисту. Гомофобия политиков легко воспринимается массовым сознанием россиян, прежде всего в силу глубокого проникновения в это сознание тюремной культуры. В стране, где 25% взрослых мужчин побывали за решеткой, иначе быть не может.
