…Для того чтобы понять уровень запустения Латвии, достаточно пройтись вечером по латвийской столице. Когда-то претендовавшая на статус миллионника, Рига сегодня — малолюдное место: на центральной улице Бривибас в обе стороны движется не больше десятка автомобилей, в полупустых троллейбусах и на улицах почти не видно людей. По ночам город погружается в темноту — многие дома в центре оказываются вообще нежилыми. Круглосуточные магазины вымерли как класс еще в середине нулевых. По словам местных предпринимателей, самая большая головная боль в любом проекте — довести его до конца: «Например, тебе нужно что-нибудь построить или починить. Набираешь бригаду, приступашь к работе, и тут они начинают один за другим исчезать. Как? А это значит, что они у тебя просто кантовались, а за это время нашли в Европе настоящую работу…» На этом фоне перед латвийским политическим классом стоит небанальная задача: доказать оставшимся в стране избирателям (большинство из которых находятся уже в предпенсионном и пенсионном возрасте), что будущее для них по-прежнему есть. Что любопытно: для латвийского политического класса приемлемые итоги переписи значительно более важны, чем для литовского. Ибо в силу большого числа «инородцев» в стране идеология латышского политического большинства сильнее заточена под «выживание нации» во внутреннем противостоянии с русскими. До сих пор все меры по латышизации общественного информационного пространства, уничтожению образования на русском языке и гражданской сегрегации объяснялись необходимостью сохранить латышскую нацию и латышский язык.

получив 20 лет назад собственные государства, прибалтийские этносы не смогли понять, зачем эти государства нужны. В отсутствие государственнических идей они обошлись идеологиями этническими, по определению клановыми, ориентированными не на создание среды, а на ее использование в целях самосохранения. Поэтому в начале 2000-х этнические элиты без колебаний пожертвовали своими суверенитетами — в обмен на работу для своей молодежи.

Тот факт, что подобный поиск «внегосударственного блага» фактически разрушает саму структуру государства, сегодня очевиден. Сейчас Прибалтика попала в замкнутый круг: нет населения, потому что нет работы, потому что нет предприятий, потому что нет инвестиций, потому что нет населения.

Возможно, в том, что отвечать за последствия выбора 22-летней давности предстоит тем, кто этот выбор делал, то есть нынешним пожилым прибалтам, в свое время голосовавшим за «создание национальных государств» и «европейский выбор», есть справедливость. В Латвии на уровне министерств обсуждается возможность уменьшения пенсий в ближайшие годы до символического «китайского» размера, ибо обеспечивать старость борцов за Европу будет уже некому.

Около 40% жителей Латвии - нищие

По подсчетам экспертов ООН, в Латвии регулярно голодает 5-6% населения. Не просто ест неполноценную пищу, а именно голодает, то есть не получает регулярно пищу вообще! Если бы речь шла о количестве тех, кто получает неполноценную пищу – например, годами сидит на одной доморощенной картошке, – то таких людей было бы в несколько раз больше.
Даже официальная латвийская статистика признает, что 2% населения Латвии в день тратит менее 50 сантимов (менее $1 США). Это уже крайняя нищета. Этого хватает лишь на коммунальные платежи, а питаться надо уже в суповых кухнях или побираться на помойке. И подобное творится в стране ЕС – самого процветающего союза государств мира! С учетом того, что одежда и крыша над головой в Латвии, в отличие от южных стран, не “роскошь”, а жизненная необходимость – тратящий пол-лата в день в Латвии по сути ничем не отличается от совершенно нищего и голодного бездомного в тропической стране третьего мира.
В Латвии, бедной ресурсами стране, путь “наверх” открывает образование – лишь образованный имеет шанс повысить свой уровень жизни, социальный статус. Однако и по уровню образования Латвия на последнем месте в ЕС. Среднее образование, как это было в советский период, уже не обязательно. Каждый шестой выпускник девятого класса – неуспевающий (не освоил более четырех предметов), каждый третий с трудом читает, двое из трех читают “по минимуму” и способны выполнить лишь минимальные требования учебных программ. Они уже проиграли в борьбе за “лучшую долю”, хотя еще и не начали жить.
Как такое стало возможно, ведь остальные страны ушли вперед? Ответ лежит на поверхности – правящим политикам удалось успешно расколоть латвийское общество. Не некие “штабисты”, а правящие латышские политики все эти годы стимулировали создание двух противостоящих общин. Вместо экономики и борьбы с казнокрадством в Латвии идет “борьба за признание факта оккупации”. И голодный и глупый верит, что это “оккупанты все сожрали”, как будто они у штурвала власти. Дураки выгодны правящим политикам.