Во время своего пребывания в застенках украинских концлагерей мужественные мореплаватели подвергались чудовищным пыткам, в ходе которых нацисты требовали от них отречься от всего русского, принять сало и Бандеру, говорить паляныця, но крепки были гуманитарные узы крымских моряков, а их разбитые бандурой губы лишь шептали: "Ленин, партия, комсомол".

Старпому Юрию Савельеву засовывали в рот трембиту и заставляли дуть, но он, наоборот, глубоко вдыхал сквозь выбитые зубы, даже когда ему щекотали в носу пыльными снегирями, и лишь однажды утратил над собой контроль, увидев, как украинский чиновник Бабин обливает бензином и поджигает книгу Владимира Владимировича Путина "Дзюдо". Впрочем, уже бросаясь на негодяя с целью задушить его голыми сломанными руками, Юрий быстро взял себя в руки и притворно упал лицом в окровавленный пол каземата, поскользнувшись на корочке сала и делая вид, будто его внезапно укусил гудущий над вишней хрущ.

Все дело было в том, что у старпома Савельева была куда более серьезная миссия - он хранил русский флаг, снятый с мачты "Норда", дабы не достался тот украинским пиратам. Осатаневшие каратели постоянно обыскивали камеру моряков в поисках флага, но все их усилия были тщетны: старпом Савельев прятал реликвию глубоко в трусах, обмотав ее вокруг самого дорогого, а когда нацисты начали что-то подозревать, перепрятал ее еще глубже, но так, чтобы чуть-чуть торчал кончик, а то мало ли. Надо ли говорить, что после возвращения в родную гавань старпом Савельев первым делом напрягся и, собственноручно вытащив наружу русский флаг, помахал им перед лицом русского омбудсмена Москальковой. "Хранили флаг, как хранили партизаны главную святыню в своей жизни", - вытирая слезы от нашатыря, растроганно сказала Москалькова сразу же после того, как пришла в себя...

Вяликий подвиг моряков "Норда" еще 20 лет назад предсказал святой донецкий старецъ Зосима в своем псалме "Задко: куда моряку засунуть флаг веры русской во времена шаланды, полныя кефалий", и это было далеко не единственное прозрение схиархимандрита, ушедшего в деревянный макинтош еще за два года до первого Майдана бесовского. Российская пресса на этой неделе приводит вопиющие факты удивительной сбычи его пророчеств из лихих девяностых: "И сейчас, в наше время, колотня с Киева вся начинается. И оттуда покатится эта колотня по всей земле Русской, не минует ни Россию, ничего, кругом будет беснование. Хохлы западенцы как закрутят-завертят против веры святой православной. Ну что ж, надо в тюрьме посидеть. Не будешь священником, если в тюрьме не побудешь".

Трудно не услышать знакомые мотивы в словах почтенного старца, и немудрено, ибо старец сей не кто иной, как знаменитый духовник президента-передвижника Виктора Януковича, тот самый Зосима, про которого врали злые языки, будто бы содержал он в своем монастыре в селе Никольском отличный, венерически непорочный тайный бордель, куда Виктор Федорович, в то время еще губернатор Донецкой области, гонял с пацанами почти что каждую пятницу, а укрепив гуманитарные узы свальной молитвою, заглядывал и к Зосиме за духовным наставлением. "Закрутили хохлы-прокуроры против шапки святой православной, ну что ж, надо было тебе, Витя, в тюрьме посидеть, - говаривал ему, бывало, Зосима, натирая целебным елеем усталое губернаторское чресло, - не будешь президентом, если в тюрьме не побудешь". А еще говорил: "Шапку к обеду смело бери, шапка хорошая, с мехом внутри! Строго держись Русской Православной Церкви и Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси!".

С тех пор много Януковичей в Ростов утекло, но не теряют актуальности заветы старца мертвого, а сам патриарх московский и всея всего Кирилл нынче личным героическим примером вдохновляет верных поклонников. Так, на этой неделе глава РПЦ, выступая на форуме "Вера и слово", рассказал о своем леденящем путешествии в геену огненную - адский город Стамбул, обиталище несостоявшегося патриарха Варфоломея. Слабые духом люди просили Кирилла не ехать в это дьявольское место, потому что зело унизительно, но Кирилл сказал, что за веру и раскол православия готов идти пешком куда угодно, и пошел в Стамбул босой, нагой и простоволосый, и вот пришел он в Константинополь, и стал говорить с несостоявшимся патриархом по-братски, а тот в ответ сначала начал грубить и матюкаться, а потом и вовсе бросился на него с ножом.

"Даже когда я чувствовал, что эмоциональный уровень моего собеседника начинает превышать допустимый уровень, - рассказывал Кирилл, - я его так за руку возьму, по-братски скажу: "Ну давайте спокойнее, ну давайте поговорим". А Варфоломей ему в ответ: "Я тебе сейчас поговорю, xep москальский!" - и ятаганом кривым Кирилла по горлу чик! Кирилл давай убегать, а там мангалы одни кругом, Стамбул же, турки кричат: "О, рюски, Масква, кожа-мех покупай! Пачом крэст?" Кирилл на бегу кричит: "Не продается вера православная, вера русская!", да лбом в мангал, кебабы во все стороны, дым коромыслом, патриарх босой по углям бежит, к Босфору рвется.

Варфоломей не отстает, кадилом по спине с размаху лупит, кричит кому-то: "Кончай его, Мехмет!", но богородица отвела шампур Мехметов. Тогда бросил злой Осман в лицо Кириллу жареную скумбрию, а под ноги пахлаву медовую с орешками, чтоб тот к земле прилип, но пробежал Кирилл по пахлаве, как голый по ризнице, а скумбрия его и вовсе не тронула. И услышал патриарх русский, как где-то вдали за спиной в бессильной злобе богохульствует Варфоломей, обернулся, глядь - а он уже по Босфору аки посуху бежит, а Варфоломей нечистый мнется на берегу и кадило над головой раскручивает. "Не докинет", - с веселым азартом подумал Кирилл и припустил по Черному морю аж до Сочи...

"И какая-то еще у меня надежда оставалась, потому что всё-таки и доводы, которые мы приводили, были очень убедительными, - закончил он свой горький рассказ. - Всё-таки ещё раз хочу сказать: надежда умирает последней". Правда сие вяликая. Крепость уз Русского мира нынче велика как никогда.

Василий Рыбников, "Цензор. НЕТ"