Первая декада 2016-го показала, что Россию в этом году ждут довольно серьезные неприятности. Доллар по 76 рублей, евро по 83 и нефть по 32 доллара за бочку — это те цифры, которые означают, что дискутировать можно о сроках полного краха, а не о самом факте данного события.
Российские медиа в этой ситуации решили вести себя, как человек, который, упав с крыши небоскреба, решил не думать о неизбежной встрече с землей, а предпочел, пролетая мимо этажей, заглядывать в окна и обнаруживать у жителей за этими окнами всякие проблемы. «Гляди-ка, как у них все плохо! — восклицает летящий. – Прямо кошмар! То ли дело я, лечу себе, рядом с птицами, солнышко светит, ветерком снизу обдувает, приятно так. Красота!»
Структура «Больших вестей» от 10.01.2015 на «России 1» в точности воспроизводит монолог этого бедолаги. Вот что увидел ведущий Евгений Попов, пролетая мимо окон чужих квартир.
Главное, конечно, это кельнская новогодняя история, которая, действительно стала драмой для многих женщин, подвергшихся издевательствам пришлых варваров, и серьезным вызовом для всей европейской политики.
Но Евгений Попов засовывает эту, действительно драматическую историю в такой ряд исторических аналогий, который должен убедить телезрителя, что кельнские события находятся в одном историческом ряду с Хрустальной ночью 1938 года и Ночью длинных ножей 1934-го.
В Ночь длинных ножей было убито свыше тысячи человек. В Хрустальную ночь, давшую старт Холокосту, по некоторым оценкам около 2,5 тысяч. Оба события организовал Гитлер. В Кельне никто не погиб, власти ведут расследование этих преступлений. Отправлен в отставку начальник полиции Кельна. Свыше сотни следователей опрашивают свидетелей, женщин, ставших жертвами преступных посягательств, и просматривают сотни часов видиозаписей для того, чтобы найти и наказать виновных.
Обо всем этом в материале Евгения Попова ни слова. Зато с большим намеком подано известие, что в Германии появился в продаже «Майн Кампф». Тираж, правда, всего 4 тысячи экземпляров, да и издан сей гитлеровский опус с научным комментарием, так что это, скорее, пособие по исследованию зла, чем его пропаганда. Поэтому в качестве свидетельства о возврате Германии к нацизму данный факт вряд ли годится. Но тут ведь важно сообщить и при этом многозначительно посмотреть в камеру. Кому надо – поймут, а у остальных осадочек останется. «Опять эти фрицы за старое взялись, вон как «Майн Кампф» расхватывают!», — довольно бормочет среднестатистический россиянин, сметая снег с наклейки «На Берлин!» на заднем стекле своего «Фольксвагена».
А Евгений Попов продолжает показывать россиянам ужасы за чужими окнами. Вот бывший французский премьер Саркози горюет: «Шенген мертв!». А вот демарш Венгрии и Словакии, которые отказываются принимать беженцев. «Старая Европа не справилась, а у новой – свой стиль», — это уже приговор выносит сам ведущий Евгений Попов.
Европа, заглянувшая в будущее со своим проектом мира без границ, мира, основанного на доверии и гуманизме, получила мощный удар из прошлого. И это прошлое, в лице в том числе России с ее путиными, с ее бесконечными поповыми, соловьевыми и киселевыми, сейчас радостно потирает руки и хихикает, приговаривая, мол, не вышло у вас и не выйдет никогда, поскольку люди-звери и надо жить, как мы, есть друг друга, слабых топтать, на сильных доносить, короче, не выпендривайтесь, и будьте — как все, как мы, как те же арабы с африканцами.
Примерно так православные попы, не пускавшие науку в Россию аж до середины 18-го века, потирали руки, глядя на первые неудачные попытки воздухоплавания, мол, не дал бог крыльев человеку, так нечего и пытаться.
