И поспорить не могу.Прав Шендерович.
К.ОРЛОВА – Чуть-чуть вас хотела спросить про санкции. Евросоюз принес все-таки новый пакет против России, и случилось это после подписания минского протокола, да? И, как сказал Порошенко, с территории Украины было выведено до 70% военных. Почему Евросоюз продолжает вводить санкции, в чем здесь стратегия и согласны ли вы?
В.ШЕНДЕРОВИЧ – Потому что Россия продолжает оккупировать часть суверенного государства; потому что виновные в развязывании войны и массовой гибели людей не понесли наказания. Те, кто развязывал войну – у власти, и народ официально поддерживает эту преступную власть. Это же было ясно, извините - десятки людей, включая меня написали об этом, когда появились «вежливые человечки» в Крыму – такого рода номера хамские не проходят бесследно. Мы отрезаем себя своими методами, «мы» - Россия, российское государство – отрезаем себя от числа цивилизованных стран. Не может быть никакой «большой восьмерки», не может быть никакого сотрудничества в военно-промышленной сфере, экономической с государством, которое так себя ведет по-хамски, нарушая международные законы.
Попытка пройти между струйками – она, с одной стороны, абсолютно хамская, с другой стороны, по-детски наивная, вот это путинское представление о том, что можно «было ваше – стало наше», а потом сказать: «Ну ладно, братва! Я тут отступлю, давайте, как будто ничего не было – по-прежнему…». Не будет по-прежнему. Он перешел эту черту, и то, что он полагает, что можно проскочить между струйками, отмотать чуть-чуть назад, отдать немного ворованного, а на остальном договориться по понятиям – это вот «Следы непрочитанных книг» - я цитирую Сатарова, который в свою очередь цитирует, по-моему, кого-то еще. Вот «следы непрочитанных книг» по истории. Такого не бывает.
Путинская Россия при нашей единодушной радостной, горлопанской поддержке изменила правила игры в мире. И международная интервенция в Европе - не в Африке один местный князь откусил что-то от другого местного князя – посреди Европы война с жертвами. Ничего себе! После этого он полагает, что можно сказать: «Да, ладно, ребята, давайте я немножко отойду – давайте сделаем вид, что ничего не было».
