Да ясный перец, лицемер путя, ему всё не так, сам верещит и тут же не понимает вопросов, как аутист, в плохом смысле слова.

УжО и тимченко всё свои наворованные активы решил отдать, видать понял,  что дальше тока  ГААГА, а ентот всё сидит и флудит 

ходят слухи, что у нацлидеришки саркома позвоночника..

впрочем - загнеццо этот, надуют нового - дурацкое дело нехитрое

помнитца, Игорь Геннадьевич Телепуз был ба-альшим почитателем Игоря Ивановича и Геннадия Николаевича.. обоих называл только так, по именам и отчествам

Да придурок, ежели честно, ваще его здесь никто не знает и знать не хотят, просто теперича полощат его имя в новостях, вот финны и узнали, думаю для правительства теперешнего это минус, фиг их выберут следующий раз, опять на соц. демократов перейдут 

Он конечно приедет и жить здесь будет, куда ему деваться, финны конечно ничего не сделают с ним, тока деньги заморозят, а так конечно в ГААГУ выдадут, к бабке не ходи кода  путя полностью сковырнется 

За всё придется платить, как сказал тимченко. 

Отредактировано amici (05-08-2014 03:16:40)

ну это радует, ежели правда так..

Не раскрашивайте серость

Китти Сандерс: Путин напоминает среднее между большевиками периода НЭПа и аргентинским диктатором Хуаном Пероном
update: 12-08-2014 (14:50)

За последние пару лет число людей, желающих дать оценку Путину, сильно выросло. Кто-то говорит, что российский президент — "бешеный пес", способный нажать на ядерную кнопку ради собственных амбиций, помешанный и злобный психопат. Кто-то - что Путин гений, великий политический лидер, который чуть ли не впервые со времен Сталина совершил масштабный рывок, заставив весь мир бояться и уважать Россию. Я недавно смотрела фильм на эту тему, он назывался "Крутые нулевые", и он в точности повторял скучную пропагандистскую линию советских времен о врагах и троцкистах, которые едва не довели до развала умиравшую страну. Роль троцкистов и внутренних врагов в фильме играли все, кто посмел возражать проекту "русского мира" — Березовский, Невзлин, Ходорковский, политическая оппозиция, США, Европа. Под влиянием событий в Украине Путина вообще начали сравнивать с Гитлером.

Несложно заметить, что все эти определения носят крайне привлекательный характер. Из российского президента лепят то великого вождя и гаранта независимости, то великого злодея. И то, и другое играет ему на руку. Патриоты, антиглобалисты, сторонники "социального государства" (в идеале - СССР) поддерживают нынешний курс правительства РФ, видя в нем "возвращение к самостоятельности и восстановлению достоинства страны". Молодой, радикальный и склонный протестовать политический активист в России и Европе поддерживает Путина из соображения "симпатии к дьяволу". Устав от европейского спокойствия, дети, выросшие в правовом обществе требуют великих потрясений и видят в Путине гаранта этих потрясений, своего рода Доктора Дума, чудовищного и одинокого диктатора закрытой опасной страны, где законы меняются по воле тирана каждый день, и где нет ни одной западной корпорации.

В действительности Путин не великий социальный деятель и не Доктор Дум. Он вряд ли будет нажимать на ядерную кнопку, поскольку он достаточно рационален, чтобы просчитать последствия такого шага, и достаточно самовлюблен, чтобы не обречь себя на смерть. Он не может в течение продолжительного времени противостоять Западу - у России попросту нет ресурсов для этого. Говоря откровенно, Путин это типичный политик третьего мира, единственное спасение которого заключается в создании мифа о самом себе с целью проправить два-три десятилетия. Он всеми силами участвует в создании этого мифа — об ужасном бешеном "альфа-доге", злодее уровня Гитлера, великом благодетеле и завоевателе, строителе социального государства, собирателе земель и национальном лидере.

На самом деле Путин сильнее всего напоминает что-то среднее между большевиками периода НЭПа и аргентинским диктатором Хуаном Пероном, или бразильцем Жетулиу Варгасом. Подобно большевикам, столкнувшимся с серьезной проблемой, которая заключалась в неснимаемом конфликте между идеей коммунизма и объективной реальностью, Путин был вынужден пойти на уступки и изобразить из себя "либерала" и "капиталиста" в начале своего правления. Подобно Варгасу и Перону, Путин создал коррумпированную систему, которую можно назвать государственным капитализмом, "третьим путем", а можно проще — фашизмом. Есть множество фундаментальных признаков, роднящих системы Путина, Варгаса и Перона. Вот некоторые из них.

— Популизм, возрастающий по мере усиления "автаркийных", изоляционистских и национал-патриотических настроений;

— "Управляемый" национал-капитализм с сильной протекционистской политикой и недопущением в страну неугодных компаний, товаров в начале, который сменяется откровенным этатизмом и постановкой экономики на службу государству через систему лояльных госкорпораций;

— Сильная коррумпированная национальная олигархия — "национальная" не обязательно в смысле принадлежащая к титульной нации, а скорее определяющая те или иные дискурсы и векторы развития страны;

— Полное отсутствие устойчивых правовых институтов и уважения к частной собственности. В фашистском обществе собственность не принадлежит государству, как в социалистическом, однако государство может в любой момент отнять ее и передать более лояльному человеку. Так случилось с "ЮКОСом", со структурой Гусинского, с Чичваркиным, Дуровым - перечислять можно долго;

— Мощный силовой и военный аппарат, высокий градус милитаристской и патриотической истерии в обществе;

— Клерикализм. Церковь обычно превращается в одну из госкорпораций, она получает серьезные рычаги влияния и срастается с государством, обеспечивая ему необходимую пропагандистскую площадку;

— Заигрывание с "низами общества", "простым народом", негласное поощрение неграмотности, незаинтересованности — этот любопытный феномен проявился после введения Россией санкций против европейского продовольствия. Рунет незамедлительно наводнили одинаковые статьи на тему: "А я никогда и не ел деликатесов, они для моральных уродов", "В 1943-м было не до деликатесов, ишь, разбаловались", "Деды жрали лук с картофаном, а мы чем хуже" и т.д.;

— Преследование инакомыслящих - политических оппонентов, неформалов, сексуальных меньшинств, "неправильных" деятелей культуры;

— Принципиальная несменяемость власти, при постоянной перетасовке незначительных политических фигур;

— Спорадические и относительно небольшие по масштабу репрессии, не носящие массового характера. Ставка делается на страх и профилактику "неправильных" мыслей, а не на наказания по факту;

— Усиливающийся изоляционизм и периодические вспышки националистических настроений при парадоксальной приверженности "интернациональной", "братсконародной" и "антифашистской" риторике. Например, Хуан Перон, искренне ненавидевший парагвайского президента Стресснера за то, что он переориентировал Парагвай в сторону США и Бразилии, постоянно называл парагвайцев "братским народом", а в Аргентине выходили журналы на тему "Стресснер и Перон — братья по духу". При этом официальный Буэнос-Айрес мог не присылать представителей на инаугурацию Стресснера, что являлось беспрецедентным шагом в отношениях между странами.

— Цензура;

— Постоянно усиливающиеся антизападные настроения, часто сочетающиеся с ненавистью к соседним государствам и стремлением их поработить или присоединить. Перонисты, например, всерьез рассматривали возможность полного подчинения своим интересам Боливии и Парагвая, причем если интерес к Боливии был объясним богатыми газовыми месторождениями этой страны, то интерес к Параваю носил сугубо "геополитический" имперский характер - Перону просто хотелось получить Парагвай в свое распоряжение;

— Позиционирование существующей власти в качестве единственного возможного гаранта национального спасения, решение естественных общественных противоречий с помощью насилия и принуждения к миру перед лицом мифических "врагов народа". Например, Варгас постоянно давил "сепаратистов" на юге страны, где находились урбанизированные развитые регионы, требовавшие сокращения полномочий федерального правительства.

Путина можно было бы назвать братом-близнецом любого фашистского президента юга Европы или Латинской Америки первой половины XX века, если бы не одно отличие, выдающее его духовное родство с большевиками. Путин и его команда используют советский внешнеполитический аппарат и существуют в рамках советской дипломатической парадигмы. Это видно во всем. Мозголомные канцелярские заявления российского МИДа, характерная скучно-угрожающая риторика (кстати, КНДР тоже ее использует), стремление закрыть страну для въезда и выезда, а главное — работа с дружественными России государствами выдают в Путине и его группировке не столько "дуче", сколько банального совка.

Друзья России в большинстве своем — это левые государства, зачастую диктаторского типа. Беларусь, Венесуэла, Никарагуа, Куба, Казахстан, Аргентина, Бразилия - все эти страны в той или иной степени несвободны, в них правят левые лидеры, часто занимающие свои посты незаконно, нарушающие законы собственных стран. Россия предпочитает вести дела именно с такими странами, а также с государствами, входящими в старую советскую орбиту влияния, наподобие Сирии. РФ оказывает таким странам помощь, участвует в совместных проектах, прощает им долги и поставляет оружие.

Но российская власть не только поддерживает левацкие режимы морально и материально. Помимо прощения долгов и укрепления отношений, МИД осуществил масштабный "экспорт идеологии" в лояльные РФ государства. Впервые я столкнулась с этим, анализируя ситуацию в Венесуэле, где одновременно с украинским Майданом начались массовые протесты против Мадуро. Прослушивая выступления венесуэльского президента и его свиты по поводу событий в Каракасе, я вдруг поняла, что все их реплики мне очень знакомы. Все эти "фашисты", "распад страны", "американская угроза", "страшные преступники обидели беззащитных силовиков", "демонстрантам раздавали наколотую наркотиками еду", "а еще все противники действующей легитимной власти - фашисты"... Все это я уже слышала, когда смотрела российские передачи про Майдан! Высказывания украинских экс-властей, российский пропагандистов и венесуэльского правительства были идентичными. Это можно было бы списать на совпадение, если бы они не были повторением аналогичных боливийских мемов. В 2008 году в этой стране начались протесты против диктатуры Эво Моралеса и его боевиков из организации Красные Пончо, которые прилюдно рубили головы живым собакам с воплями: "Так будет со всеми врагами Эво и истинных боливийцев". Моралес выступил с осуждением протестующих, заявив, что они... напичканы наркотиками, работают на Госдеп, хотят развала страны, обидели несчастных боливийских силовиков, а еще они все фашисты. А в 2013 году это повторилось в провенесуэльском Эквадоре. На муниципальных выборах в этой стране победила оппозиция, разгромившая кандидатов от правящей левой партии Alianza PAIS. Президент Корреа, несгибаемый друг Венесуэлы, незамедлительно воспроизвел киселевско-мадуровские речи про "фашистов", "жесткое пресечение действий, направленных на разрушение страны", "связь с мировой закулисой", "опасность переворота", "наркотики в еде" и прочее.

Интересно, что термин "фашизм" довольно редко используется самими латиноамериканцами. До недавнего времени к нему прибегали в основном левые маргиналы, все еще живущие в марксистской атмосфере и воюющие с Юнайтед Фрут, Тэтчер и Гитлером, летящим на самолете из долларов. Напомню также, что миф об "обколотых наркотиками" боевиках использовался в СССР времен войны в Афганистане, а позже и в России — для объяснения ситуации на Кавказе. Особенно старается в этом направлении Рамзан Кадыров, по полной использующий медицинскую и наркологическую неграмотность населения. На "наркотики в еде" ссылалась и украинская пропаганда регионалов как во времена первого Майдана ("наколотые апельсины"), так и совсем недавно, в последние месяцы правления Януковича.

Как объяснить такую странную смену риторики по всему "русскому миру"? Ответ, мне кажется, лежит на поверхности. Для соблюдения своих интересов российское правительство раскопало старые советские методички и брошюры времен Чеченских кампаний и, даже не заморачиваясь, перевело их на языки стран, в которых РФ имеет влияние. После чего сделало вброс этого протухшего материала в разные молодежные проправительственные движения и загрузило его в мозги лидеров. В результате получилась сюрреалистическая картина — Виктор Янукович, Николас Мадуро, Александр Лукашенко, Рафаэль Корреа, Муммар Каддафи и Даниэль Ортега на разных языках повторяют одни и те же речи.

Это максимум, на который способен Путин и его команда. Построить фашистскую коррумпированную страну и транслировать идеологические мемы сорокалетней давности в пустые головы агрессивных полуграмотных совков за океаном. Создать нечто среднее между большевистским НЭПом, на который повелись только самые наивные, и фашистской моделью аргентино-бразильского образца. Поссориться со всем цивилизованным миром и договариваться с Ираном и Сирией. Подсказывать другу Вите байки про наколотые апельсинчики и заставлять "воинов Новороссии" нести болезненную чушь про изнасилования украинской армией и приезжими европейцами "новороссийских детишек и солдат", как будто такие персонажи, как Гиркин или Моторола с Бабаем могут заинтересовать украинских военных и европейских туристов.

Это вовсе не значит, что Путин и его окружение не опасны. Серые личности чаще всего опаснее самых злобных пафосных злодеев. Они опасны своей незаметной подлостью и удивительной способностью скрывать свои планы до последнего. Серые личности у власти — это серьезная историческая проблема России. Петр Краснов упоминал о невероятной серости и неприметности Ленина, который, "как дятел", долбил одни и те же лозунги и пропагандистские штампы. Троцкий не раз писал, что Сталина никто не воспринимал всерьез из-за его абсолютной серости. Внимание оттягивали опереточный Зиновьев, интеллектуальный Бухарин, да и сам "Демон революции" казался тогда наиболее вероятным наследником Ильича. Но к власти пришел серый Сталин, долгое время не умевший связать двух слов и имевший интеллект школьника. В свою очередь, сталинские функционеры прославились своей неприметностью и невероятной жестокостью.

Тем не менее, я считаю, что мифологизация Путина в "злодейском" или "боговдохновенном" стиле вредна и неуместна. Необходимо как можно чаще показывать, кто такой на самом деле Путин, не преуменьшая его опасности, но и не преувеличивая его величины. Путин — это серый мыльный пузырь из прошлого века, который пока может производить впечатление только на отсталый третий мир и туземных фюреров, типа Даниэля Ортеги. Не нужно уподобляться таким, как товарищ Ортега. И уж тем более не нужно участвовать в создании атмосферы страха и ужаса вокруг российского президента. Не надо пафосно раскрашивать серость.

Игорь Чубайс: победы Кремля над Украиной не будет. Россия угасает у нас на глазах

Игорь Чубайс, доктор философских наук, историк и основатель дисциплины "Россиеведение", вызывает, пожалуй, не меньше споров и разносной критики, чем его младший брат, с которым Чубайс-философ давно не общается.

Его книги "Разгаданная Россия" и "Российская идея" на фоне сегодняшнего пессимизма в отношении традиционных отечественных ценностей выглядят вполне оптимистично: Чубайс доказывает, что никакого исторического проклятия над нами нет, что тысячелетний российский путь был в числе самых успешных на континенте, пока не случилась катастрофа 1917-го, перевернувшая страну с ног на голову. И когда мы осознаем, что 90 лет скитаемся на обочине, когда поймем, что СССР и пост-СССР — это не Россия, когда вернемся и продолжим свой маршрут, мир нас опять примет, а мы обретем сами себя. Через три года экономики не будет

— Начну с вопроса, который больше всего меня волнует сегодня: Путин — это некто вроде Юлиана-отступника, петля в историческом пути России или возвращение на наш традиционный путь, к исконным ценностям?

— Путин? Какое отношение он имеет к России? Режим, в котором мы сейчас живем, — продолжение СССР в ухудшенном, обедненном варианте. Здесь нет высших целей, нет мифа про коммунизм, но власть остается в руках самоназначаемых чиновников, которые, как и раньше, остаются вне контроля общества и обслуживают себя, а не страну. Сравнение Путина с Гитлером тоже некорректно: при Гитлере плохо было евреям, цыганам, но немецкое население Германии как сыр в масле каталось. При Путине плохо именно России и россиянам, страна угасает у нас на глазах.
Есть такой замечательный, известный за рубежом экономист — Владимир Квинт, — знаете его? В том и беда, что не знаете: Владимир — иностранный член РАН, к его прогнозам прислушиваются в Европе, в Штатах, это ведущий в мире эксперт по экономическому стратегированию. В 1990-м он предсказал распад СССР. Три года назад он показал, что к 2017 году, если не начнутся глубокие реформы, российская экономика остановится, прекратятся поступления в бюджет.
Да уже сейчас малый и средний бизнес почти исчез, бегство капитала увеличивается, реальные доходы граждан падают, а сборы, штрафы, налоги растут в разы! В 2016 году нас ждут думские выборы в имитационный парламент. Ведь в России нет, как при традиционной демократии, системы сдержек и противовесов, у нас действует "вертикаль власти", и парламент — не место для дискуссии, как, впрочем, и больница — не место для лечения... Через два года, когда грянут "отложенные кризисы", выборы с "административным ресурсом", а по-русски — с фальсификациями, никого не устроят.

— Тогда почему все сейчас в таком восторге? Такие рейтинги?

— Это не рейтинги общественного мнения, это измерение эффективности пропаганды! На самом деле важен другой показатель — мнения так называемых opinion makers, людей, к которым прислушиваются. В последние пятнадцать лет лидеров мнения вытеснили из СМИ... Но сегодня уже все российское искусство, кроме двух персонажей — Михалкова и Бондарчука, оппозиционно. А пассивная часть общества на любой вопрос отвечает то, что слышит по телевизору.

— По-моему, вы все-таки преувеличиваете мощь пропаганды. Ей верят, пока она совпадает с собственным тайным настроем...

— Тайный настрой всегда похож. Всякая пропаганда льстит чувству национальной исключительности. Немцы были нацией с огромной интеллектуальной традицией, томики Канта и Гегеля были почти в каждом доме. Между тем после тридцать третьего года у них значительно снизилась критичность к собственной власти и к самим себе; а пять лет спустя она исчезла вовсе, за ничтожными исключениями. И все это сделала пропаганда — идею judenfrei поддерживала почти вся интеллигенция, причем не только в Германии.

— Но разве Путин не опирается на ту самую российскую матрицу?..

— К российской матрице, или, выражаясь точнее, к российской идее, это никакого отношения не имеет: в начале ХХ века, когда страна уверенно выходила в мировые лидеры, эта идея как раз реформировалась. Сегодня считается, что основа империи — непрерывный территориальный рост, тогда как на деле последние проявления российской экспансии в Европе — это начало ХIХ века, потом была война на Кавказе. А в конце второй трети позапрошлого столетия присоединения закончились. Александр III уже не воевал вовсе. Начался переход от стратегии собирания земель к философии обустройства и качественного роста.
А многие сегодня в упоении от нелепой территориальной экспансии в Крыму, тогда как никакого обустройства громадной и фактически бесхозной территории не происходит. Нынешняя власть, объявив о правопреемстве с СССР, с тоталитарным, неправовым государством, сделала себя нелегитимной. Режим не получил законное "право на власть" ни от Бога, ни от чуровских выборов, нет даже исторической легитимации — как только "гайки ослабевают", люди выходят протестовать и заявляют о непринятии существующих правил. За 95 лет не произошло "исторического привыкания". Как писал А. Солженицын, Советский Союз соотносится с исторической Россией, как убийца с убитым! А теперь "совок" продолжает "постсовок". В начале ХХ века Россия становилась промышленным гигантом, Европа писала о "русском экономическом чуде", был построен Транссиб, уже в конце ХIХ века Николай II запретил экспортировать сырую нефть, а через 120 лет мы живем за счет продажи сырья.

— Кстати, чем вы объясняете дикое остервенение, с которым Россия набросилась сначала на Майдан, а потом и на Украину в целом?

— Тем же, чем оккупацию Венгрии в 1956-м, ввод танков в ЧССР в 1968 году... Я, кстати, в августе 68-го протестовал против оккупации Чехословакии перед обкомом КПСС в Одессе, это то самое здание, где в мае погибли люди. Украина восстанавливает свою идентичность, становится свободной, возвращается в европейскую семью, она выходит из-под контроля квазирусского, а на деле антирусского режима. Скоро они проведут суд над компартией, проведут люстрацию и простятся с советским наследием. Кончится девяностолетний морок.

— Вернемся к Украине: может ли победить так называемая Новороссия?

— Не может, потому что огромное большинство украинского народа готово с этим бороться. Я в начале шестидесятых увлекался Кубой, учил испанский, с увлечением читал теоретические работы Че Гевары, он был не только практиком, но и мыслителем; в своей книге "Партизанская война" он показал, что победить гражданский протест, если его поддерживает народ, невозможно.
В украинской ситуации парадокс состоит в том, что украинская армия и нац­гвардия поддержаны большинством населения — именно народ их обеспечивает. Посмотрите на социальные сети. Медикаменты нужны? — везут медикаменты; продовольствие? — поставляют продовольствие: генералы-то там не особо продвинутые... И если вдруг российская армия решилась бы войти на украинскую территорию — она бы столкнулась с народной войной, всерьез и до победы.

— Каково будущее Стрелкова, по-вашему?

— Он сам считает, что скоро погибнет.

— А если нет?

— Тогда убьют нас. Вам как больше нравится?

— А стать президентом он никак не может?

— Победить на честных выборах? Нет, за ним нет правды!
Никакой победы Кремля над Украиной не будет, и никакой эйфории по поводу Крыма в ближайшее время тоже не останется. За все надо платить, и политик обязан просчитывать на пять ходов, на 10 лет вперед. Нашим детям придется отдавать Крым, их обрекли на поражение. Вы знаете, когда Германия закончила платить репарации за развязывание Первой мировой — в 2010 году! Крым взят в противоречии со всеми законами — юридическими и человеческими.
"Крымненаш", иначе придется вернуться в советские времена, когда весь мир шел не в ногу, а мы — в ногу. Вот и все объяснение. А про окончательный развод с Украиной я бы говорить не торопился. Мне кажется, что после освобождения России — после того, как она скинет всю нынешнюю коррумпированную дрянь и восстановит свою идентичность — нам со свободной Украиной по пути. И я бы не исключал, что в этой новой свободной стране столица будет в Киеве, если они нас не бросят... Ведь Киев — мать городов русских, почему бы не вернуться к истокам? Я же говорю: за все надо платить. А Москва не справилась.
Мировую войну мы проскочили в 1991-м

— Как вы относитесь сегодня к Ельцину? Многие считают, что главная трагедия страны — его победа над Горбачевым, отсюда вытекают все нынешние проблемы.

— Корни нынешних бед — в непреодоленности последствий переворота 1917 года, главная геополитическая катастрофа ХХ века — не распад СССР, а разрушение Российской империи. Ну а если вернуться в 1991 год... Пришел бы тогда к власти политик типа Путина — и мировая (даже не югославская) война была бы очень вероятна. При Ельцине мы отделались чеченской войной, после Ельцина — украинской. Ельцину было сложнее, но войны внутри СНГ он избежал. А пожалуй, главный промах Ельцина в том, что он не создал класс собственников, номенклатура осталась хозяином страны, и именно за это мы расплачиваемся сегодня.
В 90-е вместо класса собственников создавался слой олигархов с одной стороны и бомжей — с другой, национальное достояние сосредоточилось в руках нескольких сот семей, сегодня разрыв между доходами десяти процентов самых обеспеченных и десятью процентами обездоленных — стократный. А в Европе нормой является дифференциация в шесть-семь раз.

— Но вы верите в то, что этот класс собственников можно было создать? С населением, не готовым ни к бизнесу, ни к конкуренции, ни к соблюдению законов?

— В Польше в результате реформ Бальцеровича он был создан. И в Венгрии создан, и Чехословакия ушла из-под нашего влияния вполне благополучно и разделилась, кстати, без проблем. И Украина сейчас это сделает, хотя я отлично понимаю, что гадить ей будут по полной программе, мешать, в чем только можно. Не решившись на большую агрессию, не остановятся ни перед какими аморальными способами давления. Уверен, что Ющенко после отравления выжил только чудом.

— Вы верите в то, что реформы можно проводить, одновременно закручивая гайки?

— Только так их и нужно проводить! Особенность российского реформаторства в том, что реформатор тут должен обладать очень большой властью, иначе и власть будет потеряна, и реформы остановятся. Столыпин, к примеру, этой полнотой не обладал, ему постоянно норовили связать руки и обвиняли в диктаторстве. А он воевал только с террористами, одновременно предлагая эффективные решения действительных социальных проблем! И общину он разрушал совершенно правильно — без отказа от общины в ХХ веке не могло быть развития. Толстой ему писал, что частная собственность на землю есть величайшее зло и что разрушение общины аморально. Столыпин отвечал уважительно и серьезно: "Бедность, по мне, худшее из рабств. Смешно говорить этим людям о свободе или о свободах. Сначала доведите уровень их благосостояния до той, по крайней мере, наименьшей грани, где минимальное довольство делает человека свободным. А это достижимо только при свободном приложении труда к земле, то есть при наличии права собственности на землю". Ну и кто прав, а кто безнадежный идеалист? Столыпину не хватило нескольких лет или даже месяцев, чтобы похоронить саму идею революции в России.
Русская традиция прервалась в семнадцатом, не возродилась и не восстановилась после девяносто первого, и пока мы не подведем черту под советчиной — она не восстановится. Мы остаемся в имитационном квазигосударстве, не имеющем правовой основы, не имеющем цели и программы будущего.
Существующая система также сознает, что может сохраняться только в ценностном вакууме, — почему сегодня нет ни героев, ни антигероев, нет ни одного настоящего учебника истории. История ХХ века вообще не написана — она переписывается каждое десятилетие сообразно нуждам момента. Правда, В. Ключевского и С. Соловьева переиздают 150 лет, это настоящая история, ведь в досоветской России цензура исторических исследований была запрещена.
Россия сильна своим масштабом

— Вам не кажется, что кратчайший путь к выходу из русского круга — все-таки слом централизации, пирамидальной власти?
Пока Россия так огромна и так централизована — здесь нельзя управлять иначе.

— То есть вы предлагаете ее территориально разорвать?

— Я ничего не предлагаю, в наше время предлагать опасно. Есть сторонники федерализации, они предлагают, не будем называть имен...

— Федерализация или разрыв? Это важно. Один историк, проживающий в Штатах, выступал в одном из столичных университетов с предложением отделить Сибирь, Урал, сделать маленькую европейскую Россию... Я спросил его: если бы я выступал в Штатах и предложил отделить Техас или Калифорнию — успел бы я дойти до выхода из аудитории или повязали бы прямо там? С какой стати я должен лечить головную боль гильотиной? Или вы думаете, что Тверскую губернию, не приведи Господи, после ее "суверенизации" кто-нибудь вообще заметит на карте мира? Россия сохраняет свой потенциал, пока она огромна. Придет время, и мы этот потенциал реализуем. Никогда еще распад не снял ни одной проблемы. И на каком основании, по каким границам делиться? Раздача максимума власти на места — это другое дело, это давно пора осуществить; но говорить, что сам масштаб территории предопределяет пирамидальную власть... Напротив, на этой огромной территории как раз естественно уйти от неадекватной централизации, стратегические вопросы — для центра, региональные — на места, их из Москвы не решить!

— Вы говорите, что с сырьевой экономикой надо покончить, а какую промышленность здесь надо развивать в первую очередь?

— Всю. У России есть в резерве вся таблица Менделеева, первые на планете ресурсы пресной воды, практически неисчерпаемые запасы нефти, гигантские необработанные земли, и если, скажем, Андрей Паршев в книге "Почему Россия не Америка" отказывает нам в эффективности экономики из-за суровости климата — мы действительно северней Штатов, — он упускает из виду, что Америка на кондиционирование помещений летом тратит втрое больше, чем вся Россия на отопление зимой. Если наши природные запасы начать перерабатывать...
Пропилен, продукт шестого передела нефти, в 1000 раз дороже сырой нефти — за несколько лет можно избавиться от нищеты и построить еще одну Россию!

— Хорошо. А кто будет выполнять всю эту прекрасную работу по возрождению страны?

— О лидерах помалкивают, но они есть, от Явлинского до Касьянова, отличного, кстати, экономиста и порядочного человека. И потом, говоря о народе и его растленном состоянии, все почему-то исключают из этого народа лично себя: разве вы не готовы возрождать, работать, верить, в конце концов? Ведь чувство безнадежности — оно не для нашего народа: как только появится определенность и обозначатся ориентиры — всем станет ясно, зачем жить. Нужно другое телевидение, другие СМИ!

— А в истории советского периода были какие-то светлые моменты?

— Вы никогда не задавались вопросом, почему Хрущев вынужден был разоблачить культ Сталина? Сталинизм был осознан как тупик, это осознание пришло после двух масштабных восстаний в лагерях в Норильске и Воркуте летом и осенью 1953 года.
В Норильске бастовали порядка 20.000 человек, в воркутинской зоне на город пошли, захватив оружие, примерно 100 тысяч зэков. Большинство из них составляли политические — бандеровцы и власовцы. Хрущев быстро все понял и начал закрывать лагеря. Революция зэков многое изменила. А вслух про Сталина сказали только на ХХ съезде, который был придуман как обычная политическая мифология и попытка присвоить партией несуществующие заслуги.

этапять

а потом Сашенька Невзоров выдал творениэ под названием "НАШИ"..
где "нашими" у него были совецкие каратели в Литве, еще до распада совка..

такшта мне интереснее, что с етим нашистом случилось теперь

накрывался, ага.. восстановился уже

Чегой-то решила поставить сюда Надину заметку ( моя племянница, детский психолог, гражданка Америки )    

P.S. Это она написала сейчас, под впечатлением посещения России. 

Мне вот этот "гуру" и "секта" что-то напоминает. 

Трусость и злодейство
Андрей Пионтковский
Опубликовано 01.09.2014 10:30

Очень многие обстоятельства бесланской трагедии подробно обсуждались в течение прошедших десяти лет, но два главных, на мой взгляд, вопроса не только не получили ответа, на даже крайне редко формулировались и растворились в массе других: о числе заложников и террористов, об огнеметах и танках, об обстоятельствах первого взрыва, неразберихе в штабе и т. д.

Вопрос первый: как могло оказаться, что среди бесланских террористов было несколько человек – включая одного из их главарей Ходова – отпущенных на свободу незадолго до нападения на школу? Ни один из них не был освобожден по решению суда. Все они были выпущены из тюрем и изоляторов не вопреки желанию силовиков, а по их сознательному решению. Лица, задержанные российскими спецслужбами как подозреваемые террористы, могут оказаться живыми на свободе только в одном качестве: в роли завербованных агентов этих спецслужб. Получается, что бесланская трагедия с самого ее начала до финала – от ее организации до залпа из огнемета по залу с детьми заложниками – была преступлением российской государственной власти.

По сходному сценарию разворачивался и "Норд-Ост". Оставшийся в живых террорист Теркибаев, завербованный агент спецслужб, выйдя из здания невредимым и свободным, успел затем дать сенсационное интервью Анне Политковской, опубликованное в "Новой газете", и только после этого был ликвидирован. А один из организаторов теракта Эльмурзаев руководил службой безопасности крышуемого спецслужбами "Прима-банка", на инкассаторских машинах которого передвигались по Москве террористы. На "учениях" в Рязани подложившие в подвал жилого дома мешки с гексогеном и взрыватель приехавшие из Москвы офицеры центрального аппарата были вычислены и блокированы рязанским УФСБ, и их задержание в последний момент отменил своим приказом Патрушев.

Среди обозревателей, в течение многих лет неизменно отстаивающих позицию спецслужб в связанных с ними скандалах и на сфабрикованных ими судебных процессах, выделяется своей неутомимостью и пассионарностью Юлия Латынина. Она неоднократно разъясняла, оправдывала и пропагандировала на страницах "Новой газеты" и в эфире "Эха Москвы" практику применения пыток и бессудных казней подозреваемых, то есть в принципе любых граждан России, произвольно назначенных таковыми представителями спецслужб. Но вот как та же Латынина вынуждена была комментировать рязанские "учения", цепляясь за спасительное словечко "очковтирательство" в попытке сохранить остатки репутации спецслужб, режима, Путина и своей собственной: "Когда офицеров практически поймали с поличным, им не осталось ничего другого, как нести какую-то чепуху о том, что в мешках сахар, и про "проверку бдительности". Тогда единственное, что могло спасти репутацию режима и лично Путина, – это немедленное увольнение Патрушева и гласный суд над всеми, кто был причастен к "очковтирательству, переходящему в терроризм". Гласного суда над террористами в погонах не было. Ни после Рязани, ни после "Норд-Оста", ни после Беслана. Безнаказанность преступников во власти порождала, порождает и вновь будет порождать подобные преступления.

Есть серьезные основания подозревать силовые структуры и государственные власти Российской Федерации в организации и проведении теракта в Волгограде 21 октября 2013 года и в убийстве 16 ноября Дмитрия Соколова, причастного или объявленного причастным к этому теракту, а также четырех неустановленных лиц. Дмитрий Соколов, "гражданский муж" шахидки Зияловой, находился в центре волгоградской легенды силовиков. Начиная с 21 октября наши славные органы ежедневно сообщали, что кольцо преследования вокруг неуловимого главного подрывника махачкалинской диверсионной террористической группировки неумолимо сжимается, и вот-вот он будет схвачен. Только зачем это кольцо такими героическими усилиями им пришлось сжимать, если сами же они его и разжали? Он был уже в их чистых руках. Как цинично "разъяснял" ведущей программы "Неделя" Марианне Максимовской заслуженный волгоградский чекист Сергей Воронцов: "Да, он был задержан, мы его контролировали, но не могли же мы уследить за каждым его шагом". Как они, видимо, не cмогли уследить и за каждым шагом Ходова, Теркибаева и организаторов других резонансных терактов.

Второй ключевой вопрос: почему не был доведен до конца сценарий приглашения Аслана Масхадова с требованием (просьбой) добиться освобождения заложников, а был реализован сценарий штурма? Подобная ситуация впервые возникла в момент трагедии "Норд-Оста". Напомню – и это принципиально важно: ни в "Норд-Осте", ни в Беслане приглашение Масхадова или его представителей не было требованием террористов, оно было на каком-то этапе инициативой власти. Требования террористов в обоих случаях были глобально-неопределенны и потому заведомо невыполнимы. Власть вновь оказалась перед дилеммой: что важнее – спасение заложников или уничтожение террористов. Идея пригласить Масхадова и дать ему, военному противнику, врагу, шанс спасти заложников означала экзистенциальный прорыв из замкнутого круга, обрекавшего на смерть сотни людей, и переводила проблему в совершенно другое измерение. В случае "Норд-Оста" она вообще не влекла за собой никаких формальных репутационных потерь для власти. На тот момент существовала официальная переговорная структура "Виктор Казанцев – Ахмед Закаев", в рамках которой мог быть решен вопрос о приезде Масхадова. Казанцев и Закаев до этого неоднократно встречались, в том числе и в Москве. Идея самым серьезным образом обсуждалась параллельно с другими вариантами действий на высоком уровне несколько часов. С ее возможной реализацией был связан и намеченный на утро приезд в Москву Виктора Казанцева.

Ночью, однако, возобладал другой подход. Видимо, силовикам удалось убедить Путина, что их газовая атака не приведет к гибели заложников. А если бы заложников спас Масхадов, это, конечно, привело бы к его определенной легитимизации, что в равной степени не устраивало ни силовиков, ни связавшего себя знаменитым слоганом "мочить в сортире" и ставшего в значительной степени заложником собственной риторики президента.

Эта ситуация повторилась в Беслане. Ахмед Закаев, до "Норд-Оста" – легитимный партнер по переговорам, к тому времени уже был объявлен преступником. Но именно к нему власть обратилась с той же просьбой – помочь освободить заложников. В полдень 3 сентября Закаев позвонил в штаб операции и подтвердил готовность Масхадова прибыть в Беслан при предоставлении ему гарантий безопасности. Детали договорились согласовать в 14.00. В 13.05 произошло то, что произошло. Мне кажется, что в бесланском кризисе власть была даже ближе к варианту с приглашением Масхадова. Он обсуждался в течение нескольких дней. Вечером 2 сентября Путин публично на камеру сделал удивительное для него и всеми почему‑то забытое заявление, в котором подчеркнул, что безусловным приоритетом в разрешении бесланского кризиса является спасение жизней детей. Это могло быть подготовкой общественного мнения к единственному спасительному шагу.

Когда в свое время Путин уверял зарубежных корреспондентов, что ни один из заложников "Норд-Оста" не пострадал от применения газа, он не их обманывал. Он пытался обмануть самого себя. Возможно, Путин не хотел повторения того же исхода в Беслане. Без его санкции никто бы не отважился обращаться к Закаеву. Отдать приказ о штурме школы с захваченными в заложники детьми было невозможно. И Путин не отдавал такого приказа. Но его подчиненные нашли спасительный для себя и, как они полагали, для президента вариант. Необъявленный штурм, случайный штурм, вынужденный штурм. И никаких Масхадовых. И никаких заложников.

Слишком многих это устраивало. В том числе и негодяев, организовавших Беслан. Им совершенно не нужен был спасший заложников и тем самым легитимизировавший себя в значительной степени и в Чечне, и в России Аслан Масхадов. Им нужен был осетино-ингушский конфликт, который окончательно взорвал бы Кавказ. Через несколько дней после трагедии одновременно появились статьи двух талантливых российских публицистов – Александра Проханова и Леонида Радзиховского. Они принадлежат к разным полюсам политического спектра и на моей памяти никогда и ни в чем друг с другом не соглашались. Но те две статьи, казалось, были написаны одной рукой в состоянии торжества, эйфории, в ликующем, несущем облегчение государственническом оргазме. Свершилось! Каким‑то чудом Российской Государственности удалось избежать Катастрофы. Масхадову не позволили спасти детей и тем самым унизить Государство. Твердыни Третьего Рима и Скрепы Русского Мира устояли. Это говорили и писали совершенно искренне, по указке своего горячего сердца талантливейшие политические поэты нашей эпохи, а за ними и сонмы соколовых, леонтьевых, пушковых, павловских. Один подонок посоветовал даже бесланским матерям не задавать лишних вопросов, а нарожать для себя новых детей.

Таково было настроение большинства политического класса, да, наверное, и большинства российских обывателей. Оно дает представление о том, какое сопротивление и в своем окружении, и в самом себе приходилось преодолевать верному члену чекистской корпорации и сыну советского народа Владимиру Путину в его робкой, мимолетной и непоследовательной попытке прорыва к элементарной человечности. Он оказался слабым человеком в трагических обстоятельствах. Судьба несколько раз давала Путину шансы подняться ради спасения людей над массовым государственническим бредом и проявить силу духа и характера. И пожертвовать ведь надо было не "территориальной целостностью", не "величием России", не ее "геополитическими интересами на Кавказе". А так, всего лишь пшиком чиновных амбиций – вернуть в политическое поле бывшего советского артиллерийского офицера Аслана Масхадова. А чем он был хуже "академика" Рамзана Кадырова, зарезавшего, по его собственным словам, своего первого русского в шестнадцать лет? По-моему, как потенциальный партнер Москвы и проводник ее интересов на Северном Кавказе Масхадов был бы намного лучше. Но Масхадова убили вскоре после Беслана, чтобы навсегда закрыть эту проблему. А ту войну мы проиграли и выплачиваем дань победителю – кадыровскому режиму, декларирующему формальную лояльность не России даже, а лично В.В. Путину.

Владимир Путин был взвешен и найден очень легким.

Он струсил наказать виновных за Рязань,

струсил наказать виновных за "Курск",

струсил наказать виновных за "Норд-Ост",

струсил наказать виновных за Беслан,

струсил наказать виновных в убийстве Aнны Политковской...

А потом он уже не мог никого ни за что наказывать, потому что давно уже стал сам во всем виноват. Ему оставалось только повторять вслед за Макбетом: "По мне все средства хороши отныне, – Я так уже увяз в кровавой тине, – Что легче будет мне вперед шагать, – Чем по трясине возвращаться вспять". И только когда через десять лет после Беслана погибли десятки детей в самолете, сбитом ЗРК "Бук", у Путина на мгновение сдали нервы, ему захотелось выкрикнуть "Не я! Не я!", и он продиктовал нелепую и лицемерную депешу городу и миру: "Президент России хочет перепроверить информацию, которую он получает от своих подчиненных... И если в конце концов в какой-то момент вдруг выяснится, что ополченцы к этому все-таки имеют отношение – это радикально изменит его отношение к ним. Ни за что погибшие дети, и взрослые тоже, и старики – это для него красная линия, за которую он не может переступить. Покрывать тех, кто это сделал, – зная, что они это сделали… Нет, этот грех он на душу не возьмет. Оно того не стоит".

И последнее. Реакция русских на "Норд-Ост" и осетин на Беслан была показательно различной. Россия забыла про "Норд-Ост" и давно уже не задает власти никаких вопросов. Осетия, матери Беслана, которым посоветовали нарожать новых детей и забыть погибших, не забудут никогда и не перестанут задавать российской власти трудные вопросы. В России нет гражданского общества, и отдельный человек остается совершенно беззащитным, прежде всего ментально, перед фаллической вертикалью власти. Он знает, что он никто и звать его никак. На Кавказе, как и вообще на Востоке, также нет гражданского общества в западном понимании этого института, но его функции выполняют традиционные клановые структуры. Человек ощущает себя звеном во временной цепи поколений. Массовая трагическая гибель людей затрагивает все общество. Мы же, русские, похоже, навсегда провалились в какую‑то культурологическую черную дыру между Западом и Востоком. Нет более атомизированного социума, чем русский. Мы все – и подводники "Курска", и заложники "Норд-Оста", и убитые журналисты, и узники Болотной, и гибнущие сегодня на преступной необъявленной войне с Украиной заблудившиеся во время отпуска псковские десантники – пыль на ветру. И Путин наш президент.

Андрей Пионтковский – политический эксперт

Ссылка

Отредактировано amici (05-09-2014 11:40:12)