Холь, это Аушке спасибо )))

мускури или както так

чутка про память http://foto-history.livejournal.com/6663660.html
тот кому памятник поставили http://il-ducess.livejournal.com/247672.html

соль эпопеи Романовых  http://sergey-v-fomin.livejournal.com/
отбытие из Крыма http://dvoynik-nikolay.livejournal.com/32418.html с юсуповым

воспоминание кэпа http://www.alexanderpalace.org/palace/marlborough.html

Очень красочное и достоверное в деталях описание придворных «гешефтов» содержится в воспоминаниях А. Богданович. Она там ссылается на рассказ князя А. Барятинского.

"Поскольку решения о распределении концессий принималось «на самом верху», то предпринимателям были жизненно необходимы люди со связями при Императорском дворе для лоббирования их интересов. Таким лоббистом известного предпринимателя К.Ф. фон Мекка и стал князь А.И. Барятинский. В это время велась борьба за концессии на строительство Севастопольской и Конотопской железных дорог. В борьбе за концессии схватились не только предпринимали, но и их высокие покровители, рассчитывавшие на соответствующие «откаты». Соперником фон Мекка был предприниматель Н.И. Ефимович, которого поддерживали «либо принц Гессенский, либо Долгорукова». Располагая этими сведениями, фон Мекк отправил кн. Барятинского в Германию на курорт Эмс, где находилась кн. Долгорукова, поскольку там же проходил курс лечения водами Александр II. В силу ряда причин «выйти» на Долгорукову князю не удалось, но случайно в поезде он встретил проигравшуюся в казино графиню Гендрикову, подругу девицы Шебеко, которая «представляла» финансовые интересы княжны Е.М. Долгоруковой. Князь Барятинский прямо предложил проигравшейся графине деньги за устройство свидания с Долгоруковой: «Говорю вам прямо, мне нужно побеседовать с нею об одном предприятии, в котором я принимаю живейшее участие». Графиня немедленно сориентировалась и заявила, что «Долгорукова ничего не смыслит, всеми делами такого рода – к чему таиться – орудует моя belle-souer… Шебеко», и обещала Барятинскому устроить свидание.

Когда свидание состоялось, то князь Барятинский был поражен деловой хваткой девицы Шебеко: «Много я видал на своем веку отчаянных баб, но такой еще не случалось мне встречать». Объяснив ей суть дела и узнав, что близкие к Долгоруковой лица действительно поддерживают Ефимовича, князь приступил к переговорам: «Можете ходатайствовать о дороге Севастопольской, – сказала m-me Шебеко, – но Конотопскую мы вам не уступим». Барятинский предложил Шебеко деньги, и та немедленно оценила свои услуги в полтора миллиона рублей. Эта цифра, приводимая мемуаристом, показывает уровень взяток, бытовавших при Императорском дворе во времена Александра II. Князь Барятинский был весьма озадачен названной суммой, поскольку у него были полномочия не превышать сумму в 700 000 руб., но «Шебеко не хотела об этом и слышать». На том «переговорщики» и расстались. Однако через несколько дней Шебеко сама вышла на Барятинского и согласилась взять предложенные 700 тыс. рублей, но с тем условием, чтобы фон Мекк немедленно, прежде чем состоится решение по Конотопской дороге, выдал ей вексель на всю эту сумму на имя брата княжны Долгоруковой. Барятинский проконсультировался с сопровождавшими его агентами фон Мекка, и те не согласились с предложенным вариантом, поскольку, по их мнению, «партия княжны Долгоруковой только хотела усыпить нас, а в сущности не думала нарушить свою сделку с Ефимовичем».

Отредактировано Au (05-01-2015 06:52:39)

на 4х так на четверых

вы почитайте там с портретами