Интересен тот факт, что среди рьяных противников признания связи идеологии нацизма с агрессией Германии против СССР находятся не только явные неонацисты, но и, скажем, израильский историк Габриэль Городецкий.
Суть аргументации Городецкого, изложенная им в книге «Роковой самообман: Сталин и нападение Германии на Советский Союз», сводится к утверждению, что якобы нет прямой связи между идеями Гитлера, изложенными им в «Майн Кампф» и действиями фюрера после победы над Францией:
«В самом деле, сомнительно, чтобы решение Гитлера естественно вытекало из его триумфальной победы над Францией, будучи предопределено идеологическими установками «Майн Кампф».
Для доказательства своей позиции Городецкий использует три основных тезиса:
«Слишком очевиден факт, что война с Англией на западе и последующий поворот к Юго-Восточной Европе и Средиземному морю противоречили идейным устремлениям Гитлера. Он не мог игнорировать новые нужды Германии, определяемые ходом событий, даже если это сильно уводило в сторону от генерального плана, набросанного в «Майн Кампф»».
Гитлер после победы над Францией, действительно, был вынужден существенно отойти от плана, начертанного им в «Майн Камф», ввязавшись в войну с Англией. Однако сделал-то он это вопреки своей воли. Кроме того, фюрер прилагал немалые усилия, для того чтобы заключить мир с Великобританией и, тем самым, обеспечить продолжение своих изначальных планов завоевания жизненного пространства. Так что совершенно непонятно, почему вынужденный отход фюрера от его начальных планов может рассматриваться как доказательство того, что и его дальнейшие действия тоже не были обусловлены идеями «Майн Кампф».
Второй тезис Городецкого исходит из факта отсутствия идейной мотивировки оперативного планирования Барбароссы:
«Показательно отсутствие всякой идейной мотивировки оперативного планирования вторжения. Лишь в одной-единственной директиве по политической подготовке вермахта, изданной генералом Браухичем».
Действительно, упоминание идеологических целей войны в немецких оперативных документах является скорее исключением, чем правилом. Ведь перед вермахтом стояла вполне конкретная военная задача: разгромить Красную Армию и оккупировать советскую территорию по линии Волга - Архангельск, что и было записано в директиве плана Барбаросса.
Но одно дело оккупировать часть территории страны, а совсем другое определить, что делать с этой территорией и ее населением после оккупации. Для решения этой проблемы составлялись директивы и планы, которые впрямую армии не касались, именно поэтому они и не были включены в оперативные директивы вермахта.
К числу таких документов относится так называемая Зеленая папка Геринга, где были разработаны принципы экономической эксплуатации природных богатств России. А так же генеральный план «Ост», который должен был определить расовые принципы, технологию и темпы германизации оккупированных территорий.
В этой связи показательно, что идеологическая мотивировка в оперативных планах вермахта отсутствовала не только в директивах Барбароссы, но и при планировании нападения Германии на Польшу, хотя вряд ли кто может сомневаться, что целью той германо-польской войны как раз и являлось завоевание жизненного пространства и его германизация. Об этом совершенно откровенно Гитлер сказал на совещании со своими генералами 23 мая 1939:
«Данциг не тот объект, из-за которого все затеяно. Речь для нас идет о расширении жизненного пространства на Востоке и о продовольственном обеспечении, а также о решении проблемы Балтики».
Все остальное: образование генерал-губернаторства, отбор расово неполноценных аборигенов, их переселение на восток, расстрелы, концлагеря, геноцид поляков и евреев - было потом, уже после завершения оккупации. Все эти действия нацистов в Польше не были прописаны в плане «Вайс», однако велись они в строгом соответствии с нацистской идеологией. Аналогичная ситуация возникла и после нападения нацистов на СССР.
Надо сказать, что нацисты вполне сознательно избегали любой возможной утечки информации относительно преследуемых ими конечных целей. Именно этим обстоятельством и объясняется отсутствие идеологической преамбулы в директивах Гитлера, который даже специально оговорил этот вопрос на совещании 16 июля 1941 года:
«Важнее всего, чтобы мы не выдавали нашу цель всему миру. В этом нет никакой необходимости. Главное - чтобы мы сами знали, чего мы хотим».
Согласно третьему тезису Городецкого, уничтожение большевиков, евреев и прочие революционные (?!) проявления идеологических пристрастий нацистов вышли на первый план только после того, как Гитлер принял решение о нападении на СССР. Причем все это было отходом от его рациональной (?!) политики и своего рода коллективным помешательством:
«То обстоятельство, что крестовый поход на большевизм и уничтожение евреев придали революционный смысл войне в 1941 г. само по себе недостаточно для доказательства стойкой приверженности догме.
Идейные убеждения вышли на первый план после того, как было принято решение по «Барбароссе», и в значительной степени отвратили Гитлера от более рациональной стратегической политики, которая до тех пор характеризовала его военное руководство».
Впрочем, в Польше идейные соображения нацистов тоже вышли на первый план только после оккупации ее территории. При этом, казалось бы, странно, что израильскому историку приходится напоминать:
- что антикоммунизм и антисемитизм всегда были УСТОЙЧИВОЙ идеологической догмой нацистов, а геноцид евреев со времен хрустальной ночи, по большому счету, никогда и не прекращался;
- что 7 октября 1939 года Гитлер назначил Гиммлера руководителем имперского комиссариата по укреплению германской нации, а в задачу комиссариата входила насильственная депортация поляков и евреев из польских областей, объявленных территорией Германии;
- что в этот же день фюрер подписал также и указ о начале онемечивания населения протектората Богемии и Моравии и назначил имперским протектором Карла Франка;
- что только в течение 1940-41 годов усилиями имперского комиссариата с новых территорий рейха было депортировано 1 миллион 200 тысяч поляков и 300 тысяч евреев, а на их место расселено 497 тысяч фольксдойче;
- что имперский протектор Богемии и Моравии вскоре разработал и передал Гитлеру проект плана германизации Чехии, где, в частности, предлагал:
«Полное включение протектората в Великую Германскую империю и заполнение этого пространства немцами», указав при этом, что «самое радикальное и в теоретическом отношении совершенное решение проблемы состояло бы в тотальном выселении всех чехов».
Разумеется, возникает законный вопрос, зачем же было нужно израильскому историку столь ревностно обелять нацистов. Впрочем, сей ларчик открывается довольно просто. Ведь сионисты сами активно использовали гитлеровские идеи завоевания жизненного пространства при создании своего еврейского государства, выселив с части территории Палестины арабов и заселив ее еврейскими переселенцами.
