Дикое социальное расслоение постсоветского населения. Появление по-настоящему депрессивных городов и сел. Застойная бедность – вот что заставляет снова и снова говорить про новый СССР. Но и это еще не всё. Настоящие капризы окружающей нас капиталистической «природы» еще впереди. Вольно ли нам петь лемминговую песню, что «ничего не поделать – природа»? Вольно петь, но вольно и объединяться. Чтобы диктовать изрядно подзаплутавшему бытию новые, достойные не леммингов, а человека пути. Конечно же, под развернутым Красным Знаменем.
Но что же ожидает леммингов, случись нам построить новый СССР? Ведь это, в конце концов, люди. Да, падкие на роскошь и готовые ради нее на всё, но ведь люди же? На этот раз откроем Гоголя. В советское время (неспроста) эти строки учили наизусть:
«Знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим. Милость чужого короля… дороже для них всякого братства. Но у последнего подлюки, каков он ни есть … есть и у того, братцы, крупица русского чувства. И проснется оно когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об полы руками… проклявши громко подлую жизнь свою…»
Жестко и нетолерантно говорит герой гоголевского эпоса про обывателей и мещан. И звучит это обжигающе современно. Для прославления лемминговой сущности нужно растоптать всю великую русскую литературу. И Гоголя, и Пушкина, и Некрасова.
Вспомним Чехова, его знаменитое «по капле выдавливать из себя раба». Я бы Антона Павловича поправил. Чехов, как всякий западник, считал проявление любви русского народа к центральной власти – рабством. Но это не рабство, а высокая гражданственность, отличная от западной в силу российской истории и географии.
Я считаю, по капле нужно выдавливать из себя мещанство, как самое страшное зло на свете. «Бойтесь равнодушных».
Вся перестройка была направлена на взращивание обывателей и выжигание высоких смыслов. Комфорт, «запечатанные меды» и «бусурманские» обычаи. Постсоветское время – эпоха торжествующего мещанства. Время леммингов. Перестройщики открыто мечтали «сделать процесс необратимым». Наработать критическую массу леммингов, чтобы они стали залогом прочности новой, бесчеловечной жизни. Только вот незадача: жадные и недалекие грызуны не обеспечивают никакой прочности…
В новом СССР каждому будет протянута рука и предложено братство. Кто-то опомнится, кого-то окрылит новая жизнь. Ведь она куда интереснее слепой, бессмысленной гонки за наилучшим провиантом. А кто-то из милого, пушистого зверька, «наивно» алчущего исключительного личного блага, пусть хоть сто раз за счет остальных… Кто-то превратится во врага народа. Настоящего врага. И именно всего народа.
Потому как жесткое мещанство таит в себе всю злобу мира, включая запрограммированную собственную погибель. Изжить его и зажить по-человечески – мало есть задачек, труднее этой. Но в том и состоит главное человеческое достоинство: увидеть, нацелиться и преодолеть. До встречи в СССР.

Константин ВАСИЛЬЕВ
г. Саров, Нижегородская обл.