Однажды, когда Задиг прогуливался по опушке рощицы, к нему подбежал
евнух царицы, которого сопровождали еще несколько дворцовых служителей.

Как раз в это время, по обычному капризу судьбы, лучшая лошадь царских
конюшен вырвалась из рук конюха на лугах Вавилона. Егермейстер и другие
придворные гнались за ней с не меньшим волнением, чем первый евнух за
собакой. Обратившись к Задигу, егермейстер спросил, не видел ли он
царского коня.
     - Это конь, - отвечал Задиг, - у которого превосходнейший галоп; он
пяти футов ростом, копыта у него очень маленькие, хвост трех с половиной
футов длины, бляхи на его удилах из золота в двадцать три карата, подковы
из серебра в одиннадцать денье.
     - Куда он поскакал? По какой дороге? - спросил егермейстер.
     - Я его не видел, - отвечал Задиг, - и даже никогда не слыхал о нем.

Задигу пришлось сперва уплатить штраф, а потом ему уже позволили
оправдаться перед советом великого Дестерхама. И он сказал следующее:
     - Звезды правосудия, бездны познания, зерцала истины, вы, имеющие
тяжесть свинца, твердость железа, блеск алмаза и большое сходство с
золотом! Так как мне дозволено говорить перед этим высочайшим собранием- я
клянусь вам Оромаздом, что никогда не нидел ни почтенной собаки царицы, ни
священного коня царя царей. Вст что со мной случилось. Я. прогуливался по
опушке том рощицы, где встретил потом достопочтенного евнуха и
прославленного егермейстера. Я увидел на песке сле/:ы животного и легко
распознал, что их оставила маленькая собачка. По едва приметным длинным
бороздкам на песке между следами лап я определил, что это сука, у которой
соски свисают до земли, из чего следует, что она недавно ощенилась. Следы,
бороздившие песок по бокам от передних лап, говорили о том, что у нее
очень длинные уши, а так как я заметил, что след одной лапы везде менее
глубок, чем следы остальных трех, то догадался, что собака нашей
апгустейшей государыни немного хромает, если я смею так выразиться.
Что же касается коня царя царей, то знайте, что, прогуливаясь по
дорогам этой рощи, я заметил следы лошадиных подков, которые вес были на
равном расстоянии друг от друга. Вот, подумал я, лошадь, у которой
превосходный галоп. Пыль с деревьев вдоль узкой дороги, шириною не более
семи футов, была немного сбита справа и слева, в трех с половиной футах от
середины дороги. У этой лошади, подумал я, хвост трех с половиною футов
длиной: в своем движении направо и налево он смел эту пыль. Я увидел под
деревьями, образующими свод в пять футов высоты, листья, только что
опавшие с ветвей, из чего я заключил, что лошадь касалась их и,
следовательно, была пяти футов ростом. Я исследовал камень кремневой
породы, о который она потерлась удилами, и на этом основании определил,
что бляхи на удилах были из золота в двадцать три карата достоинством.
Наконец, по отпечаткам подков, оставленным на камнях другой породы, я
пришел к заключению, что ее подковы из серебра достоинством в одиннадцать
денье.
     Все судьи восхитились глубиной и точностью суждений Задига, и слух о
нем дошел до царя и царицы. В передних дворца, в опочивальне, в приемной
только и говорили что о Задиге, и хотя некоторые маги высказывали мнение,
что он должен быть сожжен как колдун,